Братерский стоял, облокотившись на перила, и щурился на красный закат. Мои слова не вывели его из равновесия, и это было оскорбительно.
– Перестаньте ныть, Максим. Вы как-то спрашивали, в чём практический смысл этого эксперимента? Вот вам практический смысл: блабериды начали осознавать себя, и некоторым из них – как вам – не понравилось их состояние. Они захотели выйти из него. Проблема в том, что они ещё не знают куда. То, что в вас появилось отвращение, – это неплохо.
– Отвращение к людям – это неплохо?
– Это пройдёт. Точнее, вы можете это преодолеть. Отвращение – это ваш шанс преодолеть гравитацию общества. Ребёнку, чтобы уйти из родительского дома, нужен скандал. Самые кровавые войны ведут страны, имеющие общие границы. Самыми жестокими мы бываем с теми, кто близок. Вы – блаберид, продукт своего окружения, и если в вас ожила потребность преодолеть это окружение, не думайте, что процесс будет безболезненным. Это лишь первая стадия. Социопатия.
– А вторая?
– Вторая – психоз.
– А третья?
– Третья? – он задумался. – Я называю её танглибе.
– Что это значит?
– Это сложно объяснить. Когда-нибудь вы поймёте.
– Сергей Михайлович, а существуют не-блабериды?
– Конечно. Но даже те, что существуют, скорее всего, вынуждены маскироваться под блаберидов.
– Меня это пугает. Пусть люди не совершенны. Пусть. Да, мы блабериды. А что предлагаете вы? Оставить всё человеческое и кроить мир по каким-то вашим идеалам? А что это значит на практике? Бойни, чистки, расстрелы, так? Хотите стать следующим усатым?
Братерский усмехнулся:
– Бойни, чистки и расстрелы – удел тех, кто не справился даже с первой стадией. Чьё презрение оказалось сильнее него самого.
– Но погодите: поставив себя выше людей, разве вы не хотите получить над ними столько власти, чтобы, скажем, решить проблему блаберидов… радикальными средствами.
– Да бросьте. Если вы видите в лесу муравейник, неужели вы стремитесь сразу же растоптать его? Блабериды не бесполезны. В них есть смысл, которого они сами не понимают, потому что в системе координат блаберида есть только его личный смысл, стремление к теплу. Блабериды – естественный результат процесса, который происходит и будет происходить, и нет никакой нужды с этим процессом бороться. К тому же блабериды задавят вас своей массой. Если дует ураганный ветер, вы не боретесь с ним, вы укрываетесь. Вы должны быть хитрее, и всякий раз, находясь в их обществе, вы должны становиться одним из них и не самым значимым. Противопоставление себя чему бы то ни было сковывает сильнее привязанности. Вы не должны быть антисистемной единицей. Антисистемная единица всегда являются частью той же системы, с которой борется, потому что они следствия одного процесса. Если хотите свободы, вы должны выйти за рамки и преодолеть даже своё отвращение. Любовь ещё вернётся.
Я некоторое время молчал, не поняв и половины. Ветер обдувал скулы, едко пахла сигара Братерского. Стемнело, и улица зажглась полосой жёлтых огней. Полчище блаберидов под нами стало ленивым.
– Но как мне преодолеть отвращение? – спросил я.
Братерский не ответил. Я увидел, что он смотрит куда-то в сторону. В полумраке под навесом летнего кафе стоял крупный человек в форме. Мне показалось, они знают друг друга.
Братерский резко затушил сигару, повернулся ко мне – что-то ненормальное было в его взгляде. Он схватил меня за плечо и наотмашь ударил по лицу. Белая манжета сверкнула в воздухе, и в следующий миг кровь прилила к носу, загудело в ушах, будто я оказался внутри колокола. Боль пришла с запозданием, и с ней пришла ярость. Я бросился на Братерского, но чья-то сильная рука обхватила меня за живот, вывернула запястье и потащила назад, прижав к перилам.
