«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина - страница 22

Что это вы[137] написали обо мне в «Северном архиве»[138] (так как г. Сенковский большую часть этого приписывает себе), жаль, что не по более верным сведениям и не с большею достоверностью); я скорее готов был бы прочесть, что я ученик Гроддека, так как я ему немного обязан, чем то, что я прочитал, что я ученик Чацкого, который устно мне ничем не помог и никого никогда не учил. Для вашего сведения присоединяю здесь две-три заметки о себе.

Родился я в Варшаве в 1786 году, в марте; сначала я получил домашнее воспитание в доме родителей. Высшие классы прошел в Варшаве в конвикте[139] collegii nobilii[140] пиаров[141], откуда отправился в Вильно в университет с целью посвятить себя наукам и учительскому званию. В продолжение моего четырехлетнего пребывания в Виленском университете история сделалась моим единственным занятием. Прибыв в Вильно, я еще застал последний год чтений по истории старца, ксендза Томаша Гусаржевского, который, насколько у него в эти два года оставалось еще жизни, охотно мне помогал своими советами. Среди многих благосклонных ко мне в Виленском университете лиц особенною благосклонностью и дружбою почтил меня Эрнест Готфрид Гроддек, проф[ессор] литер[атуры] греческой и латинской, ныне статский советник. Он был моим руководителем и учителем не только в дружеских беседах, но и в многолетней переписке. Тад[еуш] Чацкий, новогродский староста, с геройским самопожертвованием преданный просвещению земляков, слыша, что я упражняюсь в истории, призвал меня в Кременец. Несколько помедлив, я явился в Кременец, где в 1810 году недолго преподавал историю географии. Во время моего пребывания на Волыни я познакомился с упомянутым мужем. Он всегда готов был осуществлять надо мною руководство; в открытом им для меня собрании его книг я быстро их просматривал, но и одно уже наблюдение за ним могло побудить к службе обществу. Однако стечением обстоятельств я был перенесен в Варшаву, где в частной домашней жизни наука делалась для меня развлечением. Некоторые сведения об этом есть в моих «Исследованиях древности в географич[еском] отношении» на стр. 22 и 23[142]. В 1815 г. весною я был прислан в Вильно для занятия кафедры истории, которая была вакантною со смерти Гусаржевского; курс этот я читал три года с лишком. В 1818 году я был приглашен на должность библиотекаря в Варш[авский] унив[ерситет], а также для преподавания библиографии, и потом специальных разделов истории. В 1821 году по конкурсу я получил кафедру ист[ории] в Вил[енском] унив[ерситете], а с 1822 года вступил в должность, которую исполняю до сих пор.

Перечисление сочинений в 3-м номере[143] могло бы пополнить известие, что замечания на Холеву[144] были первым отделом наблюдений моих в отношении народной истории, что второй отдел был закончен в «Тыгоднике виленьском», выходившем в 1816 г., и содержал следующие сочинения:

1. Просвещение и науки в Польше до введения книгопечатания.

2. Разбор шести рассуждений Яна Викентия Бандтке по вопросам польского права.

3. Надгробная надпись Болеслава Великого в Познани.

4. Приобретения Болеслава Великого.

5. Винульские славяне по Баварскому Географу[145].

Может быть не лишняя и та заметка, а при ней и поправка, что в 1818 г. вышло более всего моих сочинений и притом самые обширные; помещенные под № 7 исследования заключают 591 страницу, 19 географических карт в пол-листа и одну маленькую