Нарцисса подняла острый взгляд с тарелки на нее, хмуро осмотрела ее форму, но ничего более не сказала. Одетт взяла бокал и в нем тотчас появился красный приятно пахнущий напиток. Сделав пару глотков, она шумно поставила бокал на стол и вздрогнула.
В Зал, с шумом, влетела большая птица. Яркое серое оперение, большие желтые глаза ― единственное, что успела отметить девушка, прежде чем птица пронеслась в нескольких сантиметрах от ее головы так, что Одетт от испуга пригнулась. Сова пролетела низко над столом и выбросила из цепких когтей бумажный сверток прямо в еще пустую тарелку Холливелл. Тотчас она услышала и тихое гоготание девочек.
– Для вас, видимо, это нормально, – беззлобно буркнула Одетт, понимая что злость не приведет ни к чему хорошему (вся история ее семьи явно доказывала это).
– Совы – наши почтальоны, – негромко пояснила Блэк, насмешливо ухмыляясь. – Кажется, тебе пришло письмо.
Нарцисса не стала дальше интересоваться и развернула газету, которую ей принесла ее сова.
– Расскажи нам что-нибудь о себе, – двумя руками держа перед собой кружку горячего чая, спросила Оливия. – Твои родители волшебники?
Одетт не сразу ответила на этот вопрос. Ее удивленный и восторженный взгляд был намертво прикован к утренней, еще теплой газете. Текст в заголовках, фотографии, люди, изображенные на них – все двигалось, как будто это была не газета, а фильм. Это было нечто.
– Что тебя там настолько заинтересовало? – не вытерпела молчания Гринграсс, внимательно наблюдая за ней колким взглядом круглых серо-зеленых глаз.
– Моя мама ведьма, но папа обычный смертный.
– Спасибо, что не грязнокровка!
– Грязнокровка? Что это значит?
Смех блондинки тотчас раздался эхом по всему залу, так что даже некоторые студенты обернулись на нее.
– Тот, кто родился от простаков, лишенных магии.
– У нас тут половина замка таких, – негромко пояснила Рейвен.
– Вонючие грязнокровки, – добавила грубо Оливия, чуть кривясь будто учуяв неприятный запах, сразу демонстрируя свое мнение о данных волшебниках. Хотя, если говорить откровенно, девушка вовсе не считала данных людей волшебниками. Просто магглы, что по какому-то недоразумению могут колдовать.
Одетт молча посмотрела по очереди на смеющихся Гринграсс и Хигс, затем обратилась к Блэк, пытаясь сменить тему.
– Это сегодняшняя газета?! – спросила Холливелл громче, чем ожидала.
– Конечно, – ответила Нарцисса, не понимая к чему этот вопрос.
Блэк разглядела заголовок, который гласил:
«СКОНЧАЛСЯ АМАРИЛЬО ЛЕСТАТ – ЗНАМЕНИТЫЙ АМЕРИКАНСКИЙ ВАМПИР. ПРИЧИНЫ ЕГО ЗАГАДОЧНОЙ СМЕРТИ БУДУТ ВЫЯСНЕНЫ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ»
– Что у вас там творится в Америке? Убийство вампира, ты сюда приехала… Это не просто совпадения, не так ли?
Одетт скорее взяла в руки белый конверт, аккуратно развернула и вытащила из него черный пергамент. На нем была написана всего одна единственная фраза красными чернилами.
"Убей грязнокровку"
– Я не знаю… – внезапно дрогнувшим голосом сипло произнесла Одетт, быстро сминая черный пергамент в кулак.
– Что там?
– Ничего, разве нам не пора уже на урок?! – нетерпеливо поднялась Одетт с места и первой вышла из Зала, чувствуя как бледная кожа лица заливается краской.
Со звонком все ученики прошли в класс Чар.
Помещение было большим и просторным. Огромное витражное окно пропускало теплый солнечный свет, освещая весь класс. Массивные деревянные столы были расставлены параллельно вдоль стен по обеим сторонами и смотрели в центр. Преподаватель мог легко наблюдать, как справляется с его заданиями каждый ученик. Обычно эти стороны были заняты каждым факультетом отдельно. Никто никогда не подсаживался за один ряд со Слизерином, как и они – к Гриффиндору.
