– Может, он ее любит… – заметила Тамара.
Женщины прервали беседу и с удивлением посмотрели на девушку.
– Правда? – спросила Елизавета. – Я, милая, посмотрю, захочет ли он говорить о любви, когда кушать будет нечего, и приготовить будет некому…
– А почему им есть будет нечего? В городе в магазинах и на рынке все продается… Не будут землю пахать – у людей что нужно купят, – ответила Тамара.
Пелагея и Елизавета переглянулись. Помня, что девушка росла сиротой, они не сочли нужным воспитывать ее в присутствии родной бабки.
– А что это ты, внучка, в разговоры людей встреваешь?.. – оторвавшись от вязания, произнесла баба Дуня. – Когда это было, чтоб яйцо курицу учило?
– Я просто высказала свое мнение… – огрызнулась Тамара.
– Тебя кто-нибудь спрашивал? На каком основании ты встреваешь в разговор взрослых людей, которые больше забыли, чем ты успела узнать? – строго спросила старуха. – К тому же они дело говорят, я считаю, что каждая птица должна искать себе пару из того семейства, к которому принадлежит – в природе иначе не бывает. И хоть я ничего не имею против городской зазнобы Ивана, все же считаю, что парню следовало обратить внимание на сельских девушек. А так получается – она городская, как шелк, глянцевая, а он вырос в деревне, и это его начало будет всю жизнь к земле тянуть. Не зря говорили в старину – кто где родился, там и пригодился…
– Я тоже в город уеду, – с вызовом заявила Тамара, – надоело в деревне жить…
– А хлеб с мясом ты любишь кушать? – с укоризной произнесла баба Дуня. – Кто тебе это растить и в город доставлять будет?
Тамара насупилась и исподлобья посмотрела на опекуншу, девушке не нравилась ее философия. Каждый раз, когда Тамара пыталась заговорить с ней на эту тему, старуха тыкала ее носом в ее крестьянское происхождение.
– Так что, по-вашему, если я родилась в деревне, так всю жизнь должна в колхозе работать? Нет уж! Окончу школу и уеду в город!
У Пелагеи похолодело все внутри. «Что, если и Настя так думает?..» – расстроилась женщина и украдкой глянула на дочь. Елизавете тоже не понравились рассуждения Тамары, женщина разволновалась, но внешне вида не подала.
– Что вы сидите? Поиграли бы во что-нибудь… – стараясь скрыть зародившуюся в сердце тревогу, предложила хозяйка.
– Точно, давайте поиграем, – ухватилась за идею Зинаида.
Девушка подбежала к Константину и, потянув его за рукав шерстяного свитера, вытащила на середину комнаты.
– Костька, будешь водилой. Стой здесь, надо тебе глаза завязать… – произнесла Зинаида и посмотрела по сторонам, стараясь найти подходящую для этого вещь.
– Платок сгодится? – поинтересовалась Пелагея. – Вон, возле печки висит…
Зинаида оглянулась и увидела большой платок, переброшенный через веревку у печки. Девушка принесла его и, сложив в несколько раз, завязала однокласснику глаза.
– Больно… – сморщился парень. – Ослабь немного…
– Не дергайся, не то туже затяну… – пригрозила Зинаида.
– Ослабь, говорю… – сердито буркнул парень.
– Хитрый… Подсматривать хочешь? – с вызовом заявила девушка.
– Ослабь повязку, не будет он подсматривать, – вступился за друга Колька.
– Откуда ты знаешь? Ладно, верю… – проверив плотность повязки, произнесла девушка. – Можем начинать…
– Только, чур, не прыгайте с места на место! – предупредил Костик. – Если играть – то по-честному!
– Не учи ученых… – ухмыльнулся Юрка и окинул ребят взглядом. – Ну, что – начинаем?
