Адриана сотрясали рыдания, Реми стоял, как окаменевший, два старших брата горевали безмолвно. После всех близких подошла Жюзьен и, поцеловав сложенные на груди персты, прошептала:
«Прости меня, родная!» – и тут у неё началась истерика. Она стала обнимать покойницу и тормошить, словно, пыталась разбудить её. Люди опешили.
– Уведите её отсюда! – священник обратился к братьям, первым бросился Адриан и оттащил её подальше. Стали заколачивать гроб. С каждым ударом Жюзьен вскрикивала, словно гвозди вонзали ей в сердце.
– Пойдём, пойдём, тебе лучше уйти! Не надо, не смотри, – его крепкие руки отворачивали её лицо, но она вновь и вновь порывалась вернуться.
– Да что с тобой! Словно черти вселились! – заорал брат и даже несколько раз шлёпнул её по щекам, дабы опомнилась.
– Никогда больше так не делай! – придя в себя, ответила Жюзьен, и глаза её сверкнули, как два изумруда.
– Надо же было как-то привести тебя в чувство, ведёшь себя, аки сумасшедшая!
– Прости, мне очень стыдно, сама не знаю, как это вышло…
– Пойдём в дом, воды попьёшь, успокоишься, – Адриан заботливо приобнял её за плечи. Это видели все, в том числе и суженая, обещанная ему в жёны, и младший брат…
– Вот, ведьма! – скрипя зубами, произнесла Барба, дочь Гийома.
Реми посмотрел на неё тяжёлым взглядом и отвернулся.
– Эта чертовка всех с ума сводит! – прошипела её подружка.
– Гнать её отсюда поганой метлой, пока бед не понаделала!
– Так кому гнать? Оба брата по ней сохнут…
Дом был пуст, все от мала до велика ещё находились на кладбище. Тяжёлый воздух ударил в нос. Жюзьен открыла окна, убрала со стола чёрное покрывало и аккуратно его сложила, подмела с земляного пола цветочные лепестки. Адриан сел на стул и наблюдал за ней, не проронив ни слова. «О чём он думает? – спросила саму себя девушка и с тревогой взглянула на названного брата.
– Ты хочешь, чтобы я молчал о том, что было между нами? – его взгляд не сулил ничего доброго.
– Да, Адриан.
– Тогда ты придёшь на то же место ещё раз, и мы простимся.
– Нет. Так нельзя! Это будет ещё большим грехом!
– С каких пор ты, Жюзьен, начала заботиться о своей душе?
– С тех самых, когда умерла матушка, – она подняла на него взгляд, полный решимости. – Мы все тоже умрём.
– Одна мысль о том, что я больше никогда не прикоснусь к тебе, – убивает меня! – он резко вскочил, в мгновение преодолев расстояние между ними, схватил её и со всей страстью прижал к себе. Жюзьен пыталась избежать его поцелуев, но Адриан был настойчив, его руки сильны и безжалостны.
– Нет! – вскрикнула она и отшвырнула его от себя, да так, что парень не удержался на ногах и оказался на полу. – Не бывать больше этому. Иди, рассказывай всем! Чего ты добьёшься? Выгонят меня? Так я и сама уйду, если приставать будешь!
– Неужели я тебе настолько противен?! Мне так не показалось тогда…
– Тогда… было ошибкой! Забудь об этом! – Жюзьен подошла к нему и, наклонившись лицом к лицу, испепелила одними глазами. Парень схватился за голову и заорал:
– Ты делаешь мне больно!
– А ты мне – нет?
– Прекрати! Я не выдержу!
– Запомни, Адриан, если ты ещё раз прикоснёшься ко мне или станешь докучать, если кто-нибудь узнает о том, что было, я вскипячу твой мозг, как воду на огне, понял? – у неё даже голос поменялся и стал каким-то низким, незнакомым и очень страшным, настолько, что мурашки покрыли тело корчащегося на полу Адриана.
