– Сама не знаю, обидно так стало за… Даже не знаю, за всю нашу женскую судьбу. Понимаешь? За то, что не ставят нас мужики ни во что! Не уважают! Пользуются! А мы, дуры, верим им!
– То есть правильно обозвал… – подытожила Надежда, мой компас земной в этом мраке безнадёжной рутины. Но сегодня сбившийся.
– Я сейчас трубку брошу.
– Ну сама посуди, ничего страшного не произошло, – тоном заправского психолога забубнила в трубку подруга. – Вы же взрослые люди. Провели вместе ночь. Окей! Не понравилось – до свидания. Понравилось – отлично, так держать. Чего крыситься?! Ты же обычно позитивней ко всему относишься! Помнишь, как мы крыс в канализации ловили, наевшихся зачарованных книг из Маяковской библиотеки. По колено в говне измазались, а потом сидели и слушали, как они нам поэмы читают? Так ни одну и не поймали, и премии нас лишили. А ты им ещё скормила текст с песней Арии «Я свободен» и обещала всю «Красную плесень» принести.
Я вспомнила. Было дело. Было весело. Крысы умудрились съесть берестовые таблички с заговором на быстрое запоминание, спрятанные в полу читального зала. В библиотеках такие иногда ставят, чтобы посетителям изучение нового материала легче давалось. Пока ты в стенах здания, увиденное, записанное намертво въедается в мозг и воспроизводится легче лёгкого.
Крысы погрызли ещё пару томиков Пушкина и Есенина, поэтому, когда мы их нашли, чинно сидели полукругом и растягивали «Руслана и Людмилу» писклявыми голосочками, а один даже пытался повеситься на собственном хвосте. Видимо, именно он биографию Есенина умял.
Мы должны были поймать их и отнести к Станиславу Аристарховичу, чтобы он развеял магию, но так жалко стало портить концерт, что мы всех отпустили.
И теперь совсем иногда и редко, но навещаем канализационное чудо и приносим им распечатки с новыми текстами.
Я как раз подготовила для них «Сказ Про Федота-стрельца, удалого молодца» Леонида Филатова. Представила, как зычно будут звучать юморные частушки в сводах подземных клоак, и улыбнулась. Один минус был в этих концертах: возвращались мы уж очень дурнопахнущими и как ни уговаривали крыс сменить канализацию на зоопарк или хотя бы на зоомагазин, те не соглашались, завывая «Я свободеееен!» ещё громче.
– Даже в говне можно найти шедевр! – подытожила подруга. И я с ней почти согласилась, но дух противоречия во мне всё ещё был слишком силен, поэтому постаралась не хихикать громко, а прояснить ситуацию, в которой, правда, ещё сама не до конца разобралась:
– Да ты бы его морду довольную видела! Король пикапа двадцать первого века! Бесит.
– Да ладно тебе…
– Нет, я против таких отношений. Он меня оскорбляет, а я должна ему радоваться?
– Хорошо, успокойся, хоть телефон твой взял?
– Нет.
– Блин, вот уж точно придурок! А друг у него ничего, тот, что Саня. Мелковат, конечно… Давай вечером заеду к тебе? А то мне как-то неудобно. Я думала, вы сойдётесь.
– Первое мнение обманчиво.
– Ты его второй раз видела.
– И второе обманчиво.
– Я ему про Толяна разболтала и про Сфинкса.
– Что? Надя… ты…
– Да-да, охрененная подруга, я знаю.
– Буквы те же, но слово другое, Надя.
Возмущение не находило себе выхода. Вот уж, спасибо. Я заварила третью на сегодня кружку кофе и кинула аж три пульки сахарозаменителя! Стресс я люблю заедать сладеньким или перебивать спортом. Второе, конечно, полезнее. Первое вкуснее.
Голос подруги приобрёл извиняющиеся нотки. Я почти увидела, как она печально пожимает плечами:
