Блюз поребриков по венам - страница 30

– Ну прости, я ж не знала, что он хамьё!

– Да кто ж такое первому попавшемуся менту рассказывает?!

– Он как посмотрит, сразу во всём признаться хочется! – И это правда, я на себе ощутила. У Клима взгляд очень похож на хмурый прищур нашего начальника. Но Дизверко – дракон, владеющий силой подчинения, а майор юстиции даже русалок увидеть не смог! Откуда у него магия высшего уровня? – Да я ему чуть про дух Кшесинской не разболтала! – продолжала Надя оправдывать свою вчерашнюю откровенность. – Мы вчера с ней поцапались, она люстру расшатала и зрителей из зала разогнала. Угрожала, что скоро освободится демон из заточения, и вот тогда грянет новая революция и массовые бедствия.

– Чушь какая!

– Ага. «Жизель» нам сорвала.

– Болтушка ты всё-таки.

– Не больше, чем ты! Как настроение?

– Всё ещё на Сортировочной (примечание автора: самая адская станция электричек в Питере).

– Ну в Шушары (примечание автора: Шушары – это вообще за кольцевой! Ж*па мира, одним словом). не укатило и отлично! До понедельника! Не бузи! (примечание автора: Шушары – это вообще за кольцевой! Ж*па мира)..

– Счастливо, – я бросила телефон на кровать.

Ну хоть у кого-то вечер удался. Впрочем, мне тоже ночь понравилась, не устроило что-то другое. Но я никак не могла уловить настоящую причину своего раздражения и злости на Клима.

Просто бесит!

Вот как вспомню его холёное лицо с лёгкой небритостью и полуулыбкой, так и тянет расцарапать мужские серые глаза. Век бы его не видеть!

Сгоняла на тренировку, но даже Дмитрий с его шуточками не помог разрядить ситуацию.

Я лишь сильнее убедилась, что все мужики – козлы и бабники. И нет среди них нормальных принцев. То копыта вместо мозгов, то свекровь-вампирша, то автокредит вместо белого коня.

***

Воскресенье вообще провела в жуткой депрессии: металась по квартире, не зная, за что взяться. И убраться надо, но не хочется. И маникюр сделать, но мастер до сих пор в отпуске. Так и бродила из комнаты в комнату.

Квартира у меня небольшая. Одна комната, одна кухня, один туалет, одна ванная, коридор тоже один. Балкон один…

– Фео, вы зачем список вещей моих составили?! – пробежалась по списку из-за спины домового. Нахмурилась, там ещё и сумма стояла в графе «Оценка».

– Инвентаризация имущества. А то вдруг ты умрёшь, а завещания не оставишь.

– Феофан, мать ваша кошара!

Домовой очень скрупулёзно подходил к быту, устроился, как ему удобнее. Кухню он обставил по своему вкусу, не дав мне даже скатерть купить. Шкафчики из массива дуба стоили как три новых квартиры, но Феофан настаивал, что это самая главная часть дома, и экономить на сердце своего жилища нельзя. Поэтому у нас и занавесочки ручной вышивки, и полотенчики вафельные с изображением счастливых овощей/фруктов. Я только посуду отстоять смогла. Есть из деревянной – спорное удовольствие.

Мама рассказывала, что у моей бабушки были похожие вкусы. Но это потому что бабка, как и я, была видящей и слушалась советов Феофана, а мама домового не замечала и принимала только некоторые из его советов, что сумели пробиться к ней.

На фоне тяжелого деревянного стола и стульев выделялся современный синий диван и плазменный телевизор. Против некоторых изобретений прогрессивного общества Феофан был не против. Особенно он уважал зарубежные комедийные сериалы и отечественный КВН.

Если кухня являлась территорией домового, то моей комнатой была спальня. В двенадцати квадратных метрах я смогла уместить следующее: огромный шкаф, кровать с поднимающимся дном, узкий Икеевский столик, компьютерное кресло, которое честно украла позаимствовала с офисной помойки, и ноутбук. Кресло списали в прошлом году и выкинули за ненадобностью. А мне выдали новенькое пластиковое, что было жутко неудобным и твёрдым. Я не смогла пережить потери старого друга и несколько часов пытала айтишника на тему: «Куда пропало любимое рабочее кресло?». Парень раскололся на третьем часу допроса и даже помог затолкать огромное серое мягкое седалище в машину. Жаль, он не додумался доехать со мной до дома и помочь дотащить кресло до квартиры. Я потом очень искренне вспоминала недогадливого айтишника и свою неуёмную жадность.