Первым делом мы посетили отдел кадров. Заполнили документы и получили номер учётной записи.
Затем – отдел технического обслуживания. Выбили компьютер, клавиатуру, телефон, три кабеля и программиста, который обещал подключить всё в лучшем виде.
Юридический отдел – подписали приказ о неразглашении конфиденциальной информации.
Отдел снабжения – укатили кресло пластмассовое и твёрдое, взяли три ручки, карандаш и блокнот.
Посетили штатного психолога, нам выписали справку о том, что Клим нормальный. Пока!
И в финале приземлились в столовой. В небольшой комнатке на десять-пятнадцать человек с тремя вытянутыми столами вдоль стен, холодильником, двумя чайниками и четырьмя микроволновками, занимающими один из столов.
– Добро пожаловать в Смак, – я разлила ароматный чай по чашкам. Вытащила из холодильника два пирожных «Буше» и поставила перед Климом. После беготни по кабинетам хотелось выдохнуть, посидеть и расслабиться. В целом первый день можно было считать удачным.
Залпом выпила целую кружку взвара, чуть не обожгла язык, но полегчало.
Появление Клима выбило меня из колеи. С одной стороны, это был новый сотрудник, которого мне поручили обучить и ввести в процесс работы.
С другой, он меня невероятно раздражал. Такое странное чувство, вот как увидела Клима за своим столом, сразу вспомнила все его неприятные замечания. И корочки «заработанные», и «дуру», и то, что из-за него попала в ДТП, а потом машину две недели ремонтировала, даже чуть не утонула, свалившись с кайта!
И так придушить его захотелось, а ещё лучше выгнать из СМАКа, чтобы не видеть больше никогда.
Но вот стоило мужчине зайти в какой-либо кабинет, исчезнуть из поля зрения, и я вроде бы приходила в себя. Напоминала, что надо быть вежливее и приветливее. Человек знакомится с духами и магией, у него стресс, нервы. Сама, помню, неделю поверить не могла во все эти паранормальные фокусы. А для такого рационала, как Клим, вообще, проще руку потерять, чем возможности «видящего» приобрести.
Этот ковбой – первый новичок, которого приняли в СМАК за год. Интересно, Станислав Аристархович поручил мне его, чтобы проверить мой потенциал или поиздеваться?
– Время близится к вечеру, а ты так и не рассказала мне, с чем придётся работать, – как-то даже надменно ответил мужчина, отказываясь от пирожного. И зачем-то пояснил: – Я больше колбасу люблю. Кровяную.
Пожала плечами, игнорируя его переход на «ты». Ведь не случайные люди всё-таки, да и чай вкусный.
– Обеды надо заказывать или из дома приносить. У Дизверко только пирожные в почёте, из кондитерской «Север». Он говорит, они внутренние силы восстанавливают. И только те, в которых масляный крем. Взбитые сливки – бессмысленная трата денег и жевательных рефлексов.
– А по тебе и не скажешь, что питаешься сладким вместо гречки.
– А я и не питаюсь! – с наслаждением отломила ложечкой кусочек пирожного и отправила в рот. Ох, полгода не ела мучного! – Это в честь праздника.
– Какого?
– Твоего торжественного явления, конечно же. Или думаешь, видящие штабелями на дороге валяются?
Клим чуть насторожился, проследил за тем, как я поглощаю сладкое, и поинтересовался:
– Пытаешься намекнуть, что вы меня специально с ума свели?! Психолог же только что сказал, что я нормальный.
Я чуть не подавилась.
Вспомнила, что Клим лежал в госпитале, потерял много крови. И, да, близость смерти обостряет восприятие, но не мог же Дизверко действовать такими драконовскими методами?
