– Дети не топят людей, – сухо отрезал Клим. – И как часто эти ваши духи убивают людей, а вы их покрываете, выдавая преступления за самоубийство?
– Это не преступления! Тут виноваты сами люди…
В какой момент мой рассказ о СМАКе превратился в допрос?! Почему мне приходится оправдываться перед Климом, и откуда это чувство раскаяния и угрызения совести?!
Серые глаза мужчины будто вытягивали правду, рылись в моих внутренностях и заставляли говорить совсем не то, что я хотела сказать.
Клим прищурился и спросил ещё настороженнее:
– А ваш начальник… Дизверко, откуда он и сколько лет уже в этой должности?
– Не знаю, около трёхсот.
Клим резко осел на стул, хлебнул чая, но подавился. Даже ромашка не смогла сгладить его удивление. И я пояснила:
– Он настоящий дракон. Иствуд, ты не нервничай так, – похлопала его по руке, пытаясь успокоить. И меня будто током шибануло. Отпрянула и схватилась за бабушкин медальон, оберегающий от зла. Он разогрелся и жёг кожу. Явно чувствовал опасность от этого человека.
А полицейский потёр левую руку, поморщился и опять впился в меня с вопросами:
– И сколько же вас? Таких?
– Штат СМАКа состоит из тридцати «видящих». Этого очень мало для такого огромного города как Санкт-Петербург. Мы откровенно не справляемся. Во времена СССР вообще отрицали существование магических существ и способностей, и Город был брошен на произвол судьбы и редких гадалок. Найти настоящего специалиста, а не шарлатана очень трудно, – я с радостью переключилась на историю СМАКа, тем более что всё равно должна её рассказать. Но на всякий случай отодвинулась от новенького подальше. Мало ли, в нём опять взыграют полицейские замашки.
– Дизверко мучается этой проблемой круглосуточно, – продолжила наигранно-бодрым тоном. Клим сверлил меня глазами, и под этой серой тяжестью дышать становилось тяжело и трудно. – Поэтому те, кто не прошёл проверку начальника, но имеют каких-либо зачатков паранормального восприятия остаются в СМАКе на правах охраны/уборщиц/бухгалтеров/психологов/айтишников…
– И куда вы определили меня?
– Пушечным мясом.
***
– Что?
– Судя по тому, что ты занял рабочий стол рядом со мной, тебя взяли на полевые работы по улучшению жизни Города, – я прикусила губу.
Это означало, что теперь у меня появился напарник. Зелёный, необученный и жутко нервирующий.
Появившаяся Марья, местная домовая, забрала посуду со стола и принялась быстренько ополаскивать чашки. Выглядела она как низенькая девушка в тканом сарафане с цветочками и ничем от обычного человека, кроме роста и волосатых ног без обуви, не отличалась.
Клим следил за домовушкой, а в момент, когда та обернулась трёхцветной кошкой, обмахнулась пушистым хвостом и вскочила на холодильник, отставил от себя чашку и хрипло сказал:
– Знаешь, Василиса, чай у вас какой-то странный.
Поднялся и пошёл на выход, безошибочно ориентируясь в полуподвальных коридорах западного Смольного корпуса.
Это ты ещё дракона в гневе не видел! Но ничего, всё ещё впереди!
Догнала его только на улице. Далеко не ушёл. Ковбой уже ждал меня во дворе Смольного собора, неистово отбиваясь от белого голубя. Наглая, но красивая (жирненькая такая, явно домашняя) птица кружила вокруг мужчины, била его по голове крыльями, а Клим отмахивался, пытаясь попасть кулаком по вёрткому телу. В конце концов, извернулся и умудрился ударить голубя локтем. Мне даже жалко птичку стало. Вот ведь ковбой, ни на минуту нельзя одного оставить, тут же находит приключения.
