– Чево ж деять-то, Родя? Може бой принять? Их всево с десяток! Осилим!
– С нашим оружьем, Бука, – Родий привстал, оперевшись на локоть, – с ножами, ратоборство наше будет худое! У них же мечи, секиры, бронь добрая! Нам с тобой по секире бы – вот тады друго дело, мы бы с имя поздоровкались!
– Ну, тако чево деять-то будем?
– А мы их обманем, Бука! Не на полудень сей час пойдём, а на восход Ярила!
– Тамо же владенья мерян!
– То и добро! Вот к им и пойдём! Их вождь, Росомаха, зело меня ведает, поможет от псов энтих избавиться! Инако выследят оне, иде живут вятичи, приведут дружину свою, худо всем будет! Росы следопыты, охотники, зело опытны, а уж воины те ещё!
*****
За два дня до этого, Родий и его друг Бука были в верховьях Днепра, где давно жил род смолян племени радимичей. А привели их в эти края слухи. Будто бы здесь обретается великий оружейный мастер из росов, по прозванию Булат. Не зря же говорится, что язык до Царьграда доведёт. Родий с Букой и нашли этого знаменитого мастера в городище смолян. Встретились. Мастер, как мастер, обыкновенный кузнец, среднего роста, плечистый, борода с проседью, по-славянски говорит коряво, но словоохотлив.
Заночевали у него. Булат много рассказывал парням о разных видах оружия, показывал разные заготовки мечей, шестопёров, наконечников для рогатин и копий. Объяснял свойства и методы ковки того или иного вооружения. Видно было, что мастер очень любил своё дело, жил им, да и жил богато. Обидеть его, никто не смел, даже враги – гнева Перуна боялись. Везде считалось, что ковали, особенно оружейники, – это представители воинственного бога на земле. Обидеть оружейного кузнеца – обидеть самого Перуна. Кузнецы вообще считались наравне с волхвами колдованцами, посредниками между людьми и Отцом небесным Сварогом, покровителем всех ковалей, потому что профессия огненная, а Огонь – сын Сварога.
Друзья подобрали каждый по своему росту и силе заготовки черновых мечей. Целый год мастер будет ковать, закаливать, шлифовать эти заготовки, доводить до состояния пружинной стали. А ещё мастер тщательно обмерял плечи и головы парней для изготовления оплечий и шеломов; сказал, чтобы приходили на следующий год за готовым железом. Договорились о цене. Цена была велика: выложить нужно было столько серебра, сколько весил весь груз изготовленного оружия. Родий согласился. Ударили по рукам.
– Помните, ребята! – приговаривал мастер. – Меч – это символ власти, символ борьбы со злом! Легко владеть мечом будет тот, на ково с рожденья ляжет десница Перуна!
Спали друзья крепко в добротном доме кузнеца, а утром засобирались в обратный путь, домой. Сам Булат уже стучал молотком в кузне. Пока Бука складывал в заплечный мешок съестные припасы в дорогу, которые выдал молчаливый подмастерье, Родий вышел из дома на улицу. То, что он увидел, его насторожило. Шумная ещё вчера улица городища была пуста. Вокруг было как-то непривычно тихо, только где-то горланил петух, да мычали недоенные коровы в стайках. На берегу реки сиротливо стояли торговые и рыбачьи лодки, но не суетились возле них торговцы и рыбаки. Родий недоумевал: куда могли подеваться люди, ещё вчера озабоченные, шумливые, куда-то спешащие. Правда возле одной большой лодьи сгрудились вооружённые люди, возле них крутилась собака. Родий заметил, как в лодью усаживают связанных девушек. К парню подошли трое.
