Бобовые сласти - страница 2

Никогда не знаешь, куда жизнь заведет, вздохнул Сэнтаро. В детстве он мечтал стать писателем. А что в итоге? Когда вышел из-за решетки, мама была уже на том свете. И вот уже несколько лет он занимается тем, чего когда-то и представить себе не мог: с утра до вечера, танцуя перед грилем, жарит чертовы дораяки.

Он подлил в чашечку еще сакэ, выпил залпом до дна. Словно пытаясь растворить горечь, окутавшую язык.

Мама из детских воспоминаний… Обычно ее речь была мягкой, но терзавшие сердце страхи и беспокойство то и дело прорывались наружу. Частенько она спорила с отцом, а после очередных сражений с родственниками плакала или даже выла в голос. Эти постоянные срывы пугали маленького Сэнтаро, и он просто мечтал о том, чтобы на столе всегда было что-нибудь сладкое. Ибо настоящий покой в душе у мамы наступал, лишь когда она лакомилась лепешками мандзю[4] или какими-нибудь пирожными. Больше всего он любил минуты, когда мама с улыбкой приговаривала:

– Мм… Как вкусно, правда, Сэн?

Интересно, что бы она сказала, угости он ее цубуаном от Токуэ-сан? И какое выражение было бы на ее лице?

Но если так – может, оценили бы и другие? А ему самому это стоило бы…

– Двести иен в час? – усмехнулся он себе под нос.

Если бабуля готова работать за такие гроши, так что ж… Объявление о подработке он повесил не потому, что зашивался с работой в одиночку. Все куда проще. С жареными лепешками словом не перекинешься. Вот и захотелось, чтобы рядом на кухне находился кто-нибудь еще.

Но неужто она и впрямь согласится на двести?

Захмелевший мозг уже сам, не спросясь, произвел несложные вычисления. Платить старушке сумму, которую она сама же и предложила, – почти то же, что нанять ее без оплаты. Но за это он получит потрясающего качества цубуан, который здорово поднимет его продажи. Что позволит ему увеличить ежемесячные выплаты – и приблизит день, когда он наконец вылезет из долговой ямы!

Вот только… Рука его с чашечкой сакэ вдруг застыла в воздухе.

Как быть с ее пальцами? Что ни говори, а смотреть на них неприятно. Не распугают ли они всех его покупателей?

И тут его осенило. Так может, задействовать ее только для изготовления начинки?

– Ну конечно! – поддакнул он сам себе.

Пускай Токуэ-сан готовит на кухне бобовую пасту – и все. Может, ему удастся слямзить ее ноу-хау? А через месяц-два старушка так устанет, что уволится сама. В ее-то годы!

– А вот перед клиентом маячить не стоит! – брякнул он вслух.

Хозяин лапшевни, принимавший заказ у клиента за соседним столиком, обернулся и пристально посмотрел на него.

Спохватившись, Сэнтаро поднял чашечку.

– Еще сакэ! – потребовал он.

Прошло несколько дней.

Сэнтаро поднял взгляд от жаровни. Старушка в белой шляпе стояла перед сакурой и приветливо улыбалась ему.

– Добрый день! – сказал он первым.

Вместо ответа она рассмеялась – так, что он увидал ее зубы, – и, покачиваясь при каждом шаге, заковыляла к нему.

– Я смотрю, лепестки уже облетели?

– И не говорите… – согласился он, посмотрев на дерево.

– Значит, пора любоваться листвой!

– Листвой?

– О да, сейчас она в самой красе… Взгляните, вон там!..

Он проследил за ее рукой. На самой верхушке кроны уже трепетали первые листья.

– Так и машут вам зелеными ладошками!

И правда, подумал Сэнтаро. Едва распустившиеся листочки, дрожащие под легким ветром, напоминали детские ручонки. Не найдя что ответить, он хмыкнул в знак согласия – и снова посмотрел на нее.