Проктер, в отличие от других, попивал жидкий чаек, брезгливо косясь на аперитив.
При резком вставании мастера с нового стула раздался тот самый шокирующий звук.
– Будь здоров! – сказал по инерции Кольцов.
Проктер заметно покраснел, но затем взял себя в руки (чего не бывает с организмом после излечения от коварной болезни) и обвел всех прощальным взглядом:
– Друзья мои! Вам уже известно: вчера я бросил пить! Окончательно и бесповоротно! И как ни крути рукоятку суппорта, не смогу принести победные очки нашей команде. Мне остается лишь сожалеть о своем отводе. В качестве компенсации обязуюсь сложить песенную оду об этом прекрасном событии. Благодаря открывшемуся поэтическому дару. Прискорбно, что и мой подававший большие спортивные надежды ученик, Глеб, в больничке… Посему все наши чаянья и помыслы связаны исключительно с новым мастером по столярному делу, товарищем Важником! Учитывая его блестящую характеристику с предыдущего места работы! Поприветствуем же нашу талантливую молодежь!
И он, садясь, ласково потрепал Сеню по спине.
– Надо сдерживать животные инстинкты! – блеснули глазами Их Величество во время обратного приземления Проктера на стул.
Сеня «последовал примеру мастера» и также «звучно» встал со своего места. Сначала смутился, а потом сделал вид, что нашел что-то в кармане.
– «Уж небо осенью дышало…» – удачно ввернул аллегорию Проктер.
– Я тоже сегодня на завтрак откушал гороховый фрэш (зеленый горошек + горошек полевой + мозговой + мышиный + нут + маш + конские бобы, прим. автора), но ведь сдерживаю себя! – тактично заметил Кольцов. – Или ты рассчитываешь, что «это» поможет тебе на дистанции?!
– Нет, только на собственные силы! И только на них! – сделал Важник обиженное лицо и плюхнулся на место.
– Но никогда на «допинг»! – остроумно откликнулся на очередной звучок водитель директора Михайло Потапыч.
– Научитесь владеть собой! – нудно затянул старую песню директор, когда в Серега Кометов, привстав, в третий раз потянулся рукой, чтобы подлить себе винца из бутылки.
Их Величество чуть не заплакали от обиды, что никто и никак не реагирует на Их замечания, особенно, когда завхоз Альберт Силыч нагнулся за упавшим огурцом, а сварщик Кутепов стал беспричинно ерзать на стуле.
– Давайте сейчас все выпустим «джина»! – не унимался Кольцов.
Но звуки продолжали следовать один за другим: после кампари наступило всеобщее оживление.
– Вы сегодня просто сатанисты какие-то! – вспылил Кольцов, решив, что, очевидно, проявилось массовое отравление салатом «оливье» на вчерашнем «форуме».
– Так как же нам выиграть у стройтреста? С подобным расстройством желудка? Есть ли шансы? Что думают по этому поводу наши специалисты? – и директор повернулся в сторону Аделаиды Викторовны.
Старший методист не стала рисковать репутацией и произнесла:
– Разрешите, я скажу сидя.
Аделаида Викторовна поползла вместе со стулом к шкафу с документами в другом углу кабинета. Там у нее лежала трехтомная аналитическая записка.
Люси лишь взвизгнула, когда ей проехали стулом по новеньким брендовым итало-вьетнамским туфлям, оставив полоску, так что носки стали походить на две большие сливы.
– Только, пожалуйста, покороче, время жестко лимитировано, – осадил набравшую глубоко в легкие воздух женщину директор.
– О'кей.
Старший методист ограничилась парой реплик. Из них явственно следовало, что на всё воля свыше.
