Бог бабочек - страница 60

– Нет, не особо. Но, думаю, больше нам не перепадёт такого счастья… На следующей неделе вот у меня смена, а в субботу, скорее всего, ПХД.

– Парко-хозяйственный день?

За несколько месяцев общения с тобой – пусть только онлайн и по телефону – я начала привыкать к местному рубленому языку.

– Да! – (Одобрительно смотришь на меня через плечо). – Молодец, уже разбираешься… В общем, раньше воскресенья я с тобой толком больше не побуду. И то – если в воскресенье не сунут в какой-нибудь наряд. А Жилин… – (Постукиваешь пальцами по подоконнику). – Очень уж любит лезть не в своё дело – как и все тут, собственно. Как только я сказал, что ко мне приезжает девушка, первый вопрос был: «А Маринка-то в курсе»? Ещё и при всех… Мерзость.

Марина – та самая твоя ультраправославная бывшая, военный врач. За время службы здесь ты успел и покорить её, и порвать с ней. Впрочем, ничего удивительного – скорее я бы удивилась, если бы рядом с тобой не возникло никого ей подобного.

Бросаю неприязненный взгляд на кружку с храмом.

– Действительно, какое ему дело? Твоя личная жизнь на работу никак не влияет.

– Да говорю же: всем тут до всего дело… Ладно, не хочу больше об этом.

Внутренне поджимаюсь, услышав знакомые непримиримо-колючие нотки в твоём голосе. Нужно срочно менять тему. Подхожу и встаю с тобой рядом.

– Ты про какое-то офицерское собрание говорил… Значит, могут всё-таки и сегодня вытащить?

– Могут. – (С тоскливой улыбкой косишься на телефон). – Они всегда могут – не посмотрят, что выходной… Но на собрание я думаю просто плюнуть. Хотя Жилин наверняка позвонит. Если вспомнит, что ты приехала, ещё и тебя взять посоветует, – усмехаешься. – Говорили: «Приходите с жёнами и другими членами семей»… Опять, наверное, будут обсуждать что-нибудь вроде новой детской площадки. Ты как, Тихонова, не хочешь моей женой на пару часов притвориться?

– То есть, в принципе, можно и не идти? – уточняю, сознательно не отвечая на последний вопрос – твоё насмешливое пренебрежение этой темой задевает меня. Гладишь пальцами стекло, срисовывая тропинки дождевых капель.

– Да можно-то можно, конечно. Ничего там не будет полезного. Наорут потом, правда. Но наорут всегда и в любом случае – по-моему, даже если подвиг совершить… О, гляди: помянешь дерьмо – всплывёт! – (Со злым смехом смотришь на засветившийся экран телефона). – Жилин. Стой тихо. – (Прокашлявшись, принимаешь вызов). – Да?.. Здравия желаю, товарищ капитан! Так точно, на выходном.

Что-то мгновенно меняется в твоём голосе; я не сразу понимаю, что именно. Какая-то медлительная рыхлость, нарочитые трудности в произнесении звуков… Спустя пару фраз до меня доходит – и я смотрю на тебя в невинном недоумении, точно ребёнок на фокусника, который только что объяснил, в чём секрет вылетающих из шляпы голубей.

Ты говоришь, как пьяный. По-лицедейски легко перевоплощаешься – даже начинаешь чуть покачиваться и вдвойне бурно жестикулировать, как если бы Жилин мог тебя видеть.

– Так точно, употребляю! Нет-нет, естественно, не пьяный в дрова, но употребляю. Разрешите объяснить… Да. Да. Понял, товарищ капитан. Так точно! – (Ухмыляясь, относишь телефон подальше от уха; слышу обрывки матерной ругани – будто лает сердитый пёс). – Да. Так точно, отнёс, ещё в пятницу. Передал. А насчёт употребления – ко мне вот девушка приехала, я говорил… Ну и, сами понимаете: романтический ужин. – (Новый приступ лая уже мягче; в нём ощущаются попытки сарказма). – Ну, значит, романтический завтрак… Да. Нет, получается, на собрание сегодня никак не смогу, товарищ капитан. Не компетентен: планирую продолжать употребление. Так точно. – (Лай длится больше минуты; ты смотришь на экран телефона, в стоическом терпении приподнимая бровь). – Могу предложить Ромашова, товарищ капитан. Он сегодня тоже на выходном, если не ошибаюсь, и как раз бы с женой сходил. Разрешите ему позвонить?