Зимняя сессия прошла легко. Язык я без труда сдал сам, а за остальные зачеты подписи собрали Андрей и Николай Николаевич.
Всё шло, как по кругу: летом работа по доставке билетов, с сентября учеба в институте, январь и июнь – сдача сессий, случайные связи с женщинами.
Закономерностью вращения этого круга было то, что деньги, сколько бы их ни появлялось, исчезали с поразительной быстротой. Чем быстрее они исчезали, тем крепче становилось убеждение, что они – ключ ко всему.
Однажды надо было продать кое-что из золота, и Володя направил меня к Юре. Так звали его приятеля. Заплатив достаточно хорошо за перстень, принесенный мною, он сказал: «Приноси все что достанешь – золото, монеты, меха, иконы. Я все куплю».
Он не скрывал источника своих доходов. Как и мои, они были связаны с железной дорогой. Он работал разъездным билетным кассиром. Ночью ехал, например, в Орел, встречал там поезд, идущий в Москву, и в поезде компостировал билеты тем, кто ехал транзитом через Москву. «А откуда же появляются деньги?» – поинтересовался я. «Очень просто, – ответил Юра. – Когда компостируешь билет, то ставишь штамп, на котором написано – комиссионный сбор 30 копеек. Я ставлю два штампа на билет. Десять штампов – лишних три рубля». «Хм, – подумал я, – кое-кто работает целый день за три рубля.
«Если закомпостируешь триста билетов за ночь, вот и посчитай, сколько выходит. Деньги – это мои солдаты», – продолжал он. И тут же стал показывать мохеровые шарфы, ондатровые шапки, золотые кольца и цепочки, которые хранил в литровой банке, при этом, называя на все цены, по которым продает и покупает.
Впервые я видел настоящего спекулянта.
– Ну, как тебе Юра? – спросил Володя, когда мы увиделись на следующий день. – Железный человек, – сам же ответил на свой вопрос. – По утрам делает гимнастику, никогда не пьет, работает по 16 часов в день, учится заочно в каком-то институте, и уже лет пять как член партии.
В моем представлении еврей никак не мог быть железным человеком, но возразить было решительно нечего, и я согласился.
Про себя же подумал: «Юре уже тридцать два, а он только заканчивает институт. В моем распоряжении есть десять лет, и я тоже кое-что успею сделать».
Будущее видел блестящим и не сомневался, что окончу два института, и с такими способностями сделаю карьеру. Правда, успехи пока не впечатляли, этому имелось объяснение: если бы родители отдали меня учиться не музыке, а иностранным языкам, трудно представить, сколько бы этих языков я уже знал.
Примерно в это же время мною завладела мысль: «Достаточно уже было учителей в моей жизни, пора и самому стать лидером». Возникло желание помогать кому-то и быть хорошим и порядочным человеком в своих собственных глазах.
Николай, с которым подружился, ещё работая на севере и которого тогда вовлёк в карточную игру и подставил под неприятности, оказался одним из тех, кто верил мне и был готов принять мою помощь.
Проработав по распределению около двух лет, он вернулся в Москву. Разумеется, я сразу рассказал ему о работе в доставке и сколько денег можно заработать.
Но устроить его туда не удалось. Николай не скрывал, что он пил, да и вид его говорил сам за себя
– Не стану ручаться за него, – сказал Володя. – Больше всего они там, в конторе, боятся алкоголиков.
Мы с Николаем договорились, что он некоторое время поработает за меня, но заработком будет делиться.
