– Я вернусь! – твердил Гвидон, не отрывая глаз от берега и делая вид, что это морской ветер выбивает у него слезы на синих глазах. – Вернусь, чего бы мне ни стоило! Найду Кикниду и Лебедин-град. Хоть за тридевять земель унесло – снова будет здесь стоять!
– Где же ты будешь искать его? – сочувственно спросила Елена, беря его за локоть.
– Понтарх обещал указать нам дорогу. Провожатых прислать.
– Но мы ведь сейчас плывем домой, да, Салтанушка?
Елена обернулась к мужу – и вот тут ей попалась на глаза белая лошадь, что весело резвилась в волнах перед кораблем.
– Морской конек! – Салтан вгляделся и улыбнулся. – От Понтарха нам привет. Видишь, у него не грива, а плавник, и на передних ногах тоже плавники.
– Вижу… Ай! – Еще громче вскрикнула Елена и вцепилась в мужа. – Там человек!
Салтан потянулся вперед – в самом деле увидел, как в синих волнах возле конька появилась сперва длинноволосая человеческая голова, потом плечи. Рука приветственно махнула из волн – и вот уже на спине морского конька сидит всадник.
– Кто это? – едва вымолвила потрясенная Елена.
– Это, видать… кто-то из слуг Понтарховых, – озадаченно ответил Салтан, тоже удивленный. – Ты глянь: у него не ноги, а…
– Чешуя! Там чешуя! Как у рыбы! Это не человек, да?
– Да уж какой тут человек… – Салтан приветственно помахал морскому всаднику и крикнул: – Морской бог в помощь!
– И тебе, царь Салтан! – долетел веселый голос.
– Русалка, что ли? – догадался перебежавший ближе к родителям Гвидон. – Сирена? Девка морская?
– Сам ты девка! – ответили ему из моря, впрочем, беззлобно, скорее насмешливо.
Всадник по дуге направил коня ближе к кораблю и вскоре оказался возле самого борта. Потом соскочил со спины конька, проехался на волне, и волна послушно подняла его, словно рука, к борту. Полетела целая туча брызг, Елена с визгом отскочила, да и царь с князем поспешно посторонились.
И вот он уже сидит на борту – получеловек-полурыба. С длинного, покрытого голубовато-серебристой чешуей хвоста, свешенного на палубу, текла вода. Салтан с семьей и корабельщики в изумлении разглядывали пришельца из волн. Существо это было крупнее человека, и сразу стало видно, что длинные, ниже пояса, светлые, как пена морская, волосы ввели Гвидона в заблуждение: сильный торс с широкими плечами, безусловно, был мужским, как и лицо с крупными приятными чертами, хоть и безбородое. Голубоватая кожа была светлее, чем у Понтарха, и лишь одна золотая цепь украшала обнаженную мускулистую грудь.
– Сюда иди! – с насмешливым вызовом бросил рыбочеловек Гвидону. – Поглядим еще, кто из нас девка!
Впрочем, враждебность его была наигранной: он лишь красовался, любуясь изумлением людей.
– Ты к-кто? – еле вымолвил Гвидон, не трогаясь с места.
– Не узнал! – с явной издевкой ответил морской всадник.
– Да где мне тебя узнать – впервые вижу!
– Ну да! А так?
Спросив это с явным сочувствием – дескать, что взять с убогого? – рыбочеловек вмиг преобразился. Остался прежним хвост, но широкая грудь оделась серебряной кольчугой, а на голове появился стальной шелом с блестящей на солнце позолотой. В руке откуда-то взялось длинное копье.
Гвидон ахнул: если не смотреть ниже пояса, перед ним был один из тех морских витязей, что каждый день на заре выходили из моря и обходили дозором его остров. И даже лицо это в обрамлении шлема с наносником и бармицей стало казаться знакомым.
– Ты! Из этих! Морской витязь!
