Задохнувшись от невиданного наслаждения, я, кажется, вскрикнула, совершенно уверенная, что никогда ранее не чувствовала ничего подобного. Голову повело так, что я непроизвольно качнулась, но он удержал меня и вернул в прежнее положение, продолжая жадно шарить губами по моему лицу, изучая его так долго и подробно, что я перестала думать о времени. Наконец он оторвался от меня и замер.
Я открыла глаза, почти ни на что не рассчитывая, и, стараясь выскользнуть из его настойчивых рук, сделала шаг назад. Он тут же снова приблизился, обхватив меня за плечи, и теперь стоял очень близко, не давая шевельнуться.
– Олег… – мужественно начала я, так и не обретя возможность дышать, но понимая, что немедленно должна прекратить это безумие, иначе добром это не кончится. Но он тотчас прервал меня, придвинувшись ещё ближе, и осторожно коснулся пальцем моих губ.
– Не говорите ничего, Лиза, дайте мне сказать…
Но я, не желая слушать, тут же упрямо замотала головой.
– Зачем вы, Олег? Как же можно? Тем более здесь. Ведь вы не могли не понять, что я не хочу сейчас вступать ни в какие разговоры, разве это не ясно?
Холмогоров слегка отодвинулся, но не отпустил мои плечи, просто стоял и смотрел прямо перед собой, очень долго смотрел, потом наконец убрал руки и сказал:
– Конечно, я не должен был делать этого, Лиза.
– Тогда почему вы ставите меня в такое положение? – Я уже обрела возможность глотать воздух и даже смотреть ему в глаза.
Он пожал плечами, словно удивляясь моему вопросу.
– Вы этого действительно не знаете? И вас несказанно удивляет тот факт, что я, оказывается, сделан не из хромированной стали? Как, по-вашему, сколько времени мне удалось бы выносить это? Но, так или иначе, в результате я не удержался, Лиза. Просто не смог. Не вижу здесь ничего странного, особенно если учесть события последних дней.
Освободившись от его рук, я почувствовала себя увереннее.
– Олег, я тоже не смогу. Никогда не смогу больше, вы должны понять… Алина – моя подруга, и у меня никого, кроме неё, нет на целом свете; это семья очень близких мне людей, мы встретились после долгого отсутствия, в то время как у вас уже сложились определённые отношения, и я ни в коей мере не хочу и не могу явиться причиной вашей размолвки. Я бы уехала прямо сегодня, но не получится – это, в конце концов, просто неприлично, и мне нечем будет объяснить этим людям, почему я вдруг собираюсь их покинуть…
– Какая ещё размолвка? – округлил глаза Холмогоров. – Лиза, послушайте… всё не так, уверяю вас… У меня с Алиной абсолютно ничего нет, несколько раз общались, приезжал сюда, потому что учился с Леной в одном классе, теперь дружу с её мужем; когда были билеты, однажды позвал Алину в театр, потому, что её брат всего лишь хотел, чтоб она немного развеялась… Просто пили кофе и говорили о погоде… вот и всё…
Я, будто не слыша его слов, снова упрямо замотала головой.
– Знаю… я всё это знаю, Олег… но вы тоже должны поверить мне, что я не могу. Может быть, когда-нибудь объясню… но не сейчас. Мы просто должны вести себя здесь как незнакомые люди, это важно, я очень прошу вас… Неужели это так трудно?
– Но почему, чёрт возьми? Что за глупая прихоть?
В его глазах плескалась боль, и я прекрасно понимала, что происходит что-то неправильное, а я веду себя несправедливо, чего он вовсе не заслуживает. Господи, как пережить ещё и завтрашний день?..
