– Будем мужественны. Потерпим до утра.
– Ты боишься потерять драгоценные безделушки, роскошь и покой? Или хозяйка всего этого великолепия произвела на тебя чересчур сильное впечатление? Ну что ж… Каждый выбирает только то, чего он заслуживает. Прощай, – с презрительной усмешкой на прекрасных губах Алетейя поднялась и царственной походкой направилась к дверям.
Мучительное сомнение вновь овладело сердцем Танаис.
– Не сердись. Я просто боюсь ошибиться, приняв призрак за тебя.
– Да не все ли тебе равно?
Танаис пытливо взглянула на гостью и со вздохом облегчения откинулась на подушки.
– Этот вопрос могла задать только копия. Убирайся вон!
Копия заколыхалась, как ткань, колеблемая ветром, стала прозрачна, как воздух, и вдруг растворилась, как кусочек сахара в воде.
Танаис равнодушно наблюдала за всеми метаморфозами и, когда копия полностью растаяла в воздухе, вытерла ладонью вспотевший лоб. Ей вспомнились слова Томирис, сказанные при первом знакомстве: «Вам не угрожает никакая опасность, кроме опасности, заключенной в ваших собственных желаниях», – и ей показалось, что она стала лучше понимать заключавшийся в них смысл.
Танаис погрузилась в забытье, но вдруг ей померещилось, что за шторой кто-то прячется. Встав, она приблизилась к тяжелому бархатному занавесу и резким движением руки отдернула его в сторону.
За ним никого не было.
Немного помедлив, Танаис смущенно улыбнулась своей мнительности, задернула портьеру и обернулась.
В двух шагах от нее стояла Томирис.
Танаис вздрогнула от неожиданности и густо покраснела под насмешливым взглядом волшебницы.
– Не бойся, – сказала Томирис. – Я только хочу показать тебе свой дворец.
– Что, другого времени не нашлось?
– Ты была занята. Я даже знаю, чем.
– Ты следила за нами?
– У меня нет необходимости в этом. Пойдем.
Они проследовали через анфиладу зал, соперничавших друг с другом богатством и роскошью убранства, и наконец достигли залы, по сравнению с которой все предыдущие выглядели жалкими лачугами.
Всюду тускло сияло золото, сверкали и переливались мириадами разноцветных искр драгоценные камни, в воздухе разливалось благоухание самых сладостных восточных благовоний и ниспадали пышными складками драпировки из самых изысканных тканей.
На мраморном возвышении блистал алмазами и золотом огромный трон.
Томирис опустилась на шелковые подушки, и только тогда Танаис заметила, что на черных кудрях волшебницы сверкает алмазная диадема.
– Ты знаешь, кто я?
– Ты языческая богиня, чей храм некогда стоял на этом месте. Но имени твоего я не знаю.
– Этого и не нужно. Я богиня, которой люди поклонялись не одну тысячу лет. Поклонялись и приносили жертвы до тех пор, пока не явился Иисус. Люди уверовали в этого юродивого и перестали верить в меня… А боги, в которых никто не верит, умирают. И пролежала бы я во сне, подобном смерти, до скончания мира, если бы те, кто не поверил Иисусу, не воскресили меня. Снова вспыхнул огонь на моем жертвеннике, и человеческая кровь вновь обагрила мой алтарь… А боги, которым приносят жертвы огнем и кровью, воскресают… Я не желаю снова возвращаться в небытие, и я вступила в борьбу с Иисусом за людские души… Что может предложить он своим верным, кроме туманных обещаний о загробном воздаянии? Люди не склонны верить в то, чего нельзя получить немедленно. А я дарую верующим в меня силу и власть, богатство и славу, счастье и бессмертие. И вот я спрашиваю тебя: согласна ли ты поклониться мне?
