Она и раньше встречала маленького горбуна и во дворе, и в лавке, она знала всю его историю. И появление знакомой ей невзрачной фигурки могло скорее удивить, чем испугать старуху. Но тем не менее она отпрянула от Вени так, как отшатнулась бы от дикого зверя, ворвавшегося в ее квартиру, а потом, с легкостью молодой девушки перебежав комнату, бросилась к окну.
– Воры! Воры! Караул! Спасите!.. – завопила во весь голос Велизарова, высовываясь из окошка.
В тот же миг бледная, как ее фартук, Лиза подскочила к горбуну и, схватив его за руку, потащила по направлению к выходу.
– Беги скорее, беги что есть духу, слышишь! – зашептала она ему, до боли крепко сжимая руку мальчика.
Но он в ответ только упрямо тряхнул головой.
– Никуда я не побегу! Вот! Зачем мне бежать? Я не вор и не разбойник… Только воры должны убегать, спасаться, если их обнаружили… А мы – и я, и Дося – ни за что не побежим, как воры, – твердо сказал он, с трудом высвобождая руку.
Между тем Велизариха все так же продолжала кричать истошным голосом:
– Люди добрые, спасите! Помогите! Караул! Грабят, режут! Воры! Караул!
И вдруг, так же неожиданно, как за минуту до этого появился перед ней маленький горбун, в двух шагах от неистово вопившей у окна старухи очутилась высокая белокурая девочка.
Она следом за своим маленьким другом вышла из-за ширмы, смело подошла к Велизаровой и осторожно притронулась к ее плечу.
– Ну, стоит ли так волноваться из-за пустяков, сударыня? – произнесла Дося спокойным голосом. – Вы только поглядите на нас! Ну какие же мы с Веней воры, подумайте сами? Правда, мы пришли сюда, в чужую квартиру, но ведь не для того, чтобы обокрасть вас, мы только хотели навестить нашу приятельницу Лизу… А когда услышали ваш звонок, испугались и спрятались, зная, что вы всегда сердитесь и кричите понапрасну, как Баба-яга, как мачеха Белоснежки из сказки. Вы ее читали, надеюсь?
Последних слов, разумеется, не следовало бы говорить, и Дося почувствовала это в следующее же мгновение… Но слово, как говорится, – не воробей, вылетит – не поймаешь, и поправить дело было уже поздно.
Старуха все поняла по-своему. И хотя она мало что разобрала из Досиной речи, но нелестное сравнение с Бабой-ягой Велизарова отлично расслышала, и оно окончательно вывело из себя и без того взбешенную старуху.
– А, и вы тоже здесь, миленькая барышня?! – зашипела она. – Вот уж кого не ожидала, признаться! А еще благородной девицей называетесь! Я вашу крестную довольно хорошо знаю. Она благовоспитанная барышня, от хороших родителей, даром что в театре служит, а крестница ихняя, оказывается, вроде воришки, в чужую квартиру залезает!.. По чужим углам шарит да высматривает… Куда как хорошо!..
– Нет, это уже слишком!
Ни когда еще за всю свою короткую жизнь Дося не получала такого оскорбления. Кровь бросилась в лицо девочки. Красная, как кумач, она подскочила к старухе, готовая наговорить ей всевозможных дерзостей, но тут же осеклась, почувствовав на своем плече чью-то маленькую руку.
– Успокойтесь, пожалуйста, не надо так волноваться, – произнесла тихо подошедшая Ася, спокойно и ласково глядя на Досю своими выразительными глазами. – Тут, очевидно, произошло досадное недоразумение. Аграфена Степановна не узнала вас, по-видимому, и приняла за…
– За маленьких воришек, забравшихся в ее квартиру! – обиженно подхватила Дося с пылающими негодованием глазами.
