Пока Влада
и Олег шли, разговаривали, на их пути встретилась толпа
молодёжи, среди которой Владислава узнала своих бывших одноклассников,
но никто из них не узнал её.
— Привет,
Олежка! У тебя никак девушка появилась? Может, познакомишь? — спросил
один из приятелей. — Как тебя зовут, милая дева?
— Меня зовут
Владислав, а ты разве не помнишь меня, а мальчик-одуванчик,
Витек ты наш ненаглядный! — с грустью произнесла Влада, понимая,
что сейчас над ней начнут издеваться — типа из тюряги вернулась.
Витя
на её слова присвистнул и осмотрел её с ног
до головы и обратно.
— Прости,
не признал, сестрёнка, — сказал он. — А ты клёво
выглядишь… Не могу поверить, что из пацана-сорванца
ты превратилась в красивейшую девушку. Я прям балдею
от твоей визуальной оболочки. Может, будешь со мной дружить, а?
— Тебя
не смущает то, что я отметала срок в тюрьме? — усмехнувшись,
спросила Влада.
— Меня? Нет.
А если кого будет смущать, то я ему рожу набью, поверь мне!!!
— Верю.
Насчёт дружбы, я подумаю.
— Пошлите
с нами пиво пить? — предложил Витек, смотря на Олега.
— Извини,
но мы не можем. Моя сестра только сегодня приехала,
и я хочу поговорить с ней наедине.
— А можно
я сегодня вечером к вам в гости приду? — спросил снова
Витёк.
— Потерпи
до учебного года. Нам нужно решить кое-какие проблемы.
— Понял,
не дурак, дурак бы не понял, — ответил парень,
и компания ушла, оставив Владу и Олега одних.
— Ты их испугалась,
что ли? — спросил Олег, смотря на испуганное лицо
сестры-близнеца.
— В какой-то
степени… Я думала, что они будут обзываться на меня как-нибудь из-за
того, что я была в тюрьме.
— Ты и вправду
изменилась. Ты стала бояться такой сущей ерунды.
— Это
не ерунда… Скоро все люди в городе будут говорить обо мне.
О нашей семье… Будут говорить: в семью Петровых вернулась
незаконопослушная дочь, и у неё ни стыда, ни совести,
спокойно ходит по улице…
— У тебя
развелось чувство самоунижения и самобичевания. Ты должна жить
дальше, и всё забыть. Жизнь на этом не заканчивается. Запомни
раз и навсегда: ни косые взгляды, ни какие-либо слова
не должны тебя задевать, ведь ты ни в чём не виновата,
и ты прекрасно об этом знаешь. Ты должна стать
такой же, какой была четыре года назад, такой же строптивой
и необузданной, смелой и весёлой, немного грубой и боевой…
— Неужели
я такой когда-то была? — прервала Влада Олега, сказав эту фразу
с усмешкой.
— Была
и такой ты мне нравилось намного больше. А сейчас ты какая?
Сейчас ты на кого похожа, скажи мне, а? Таких у нас
не любят. Сейчас любят сильных, а слабых просто забивают камнями.
Ты меня поняла? Ты должна бороться за свою дальнейшую жизнь.
— Молодец,
сынок, я тоже так же считаю, — услышала Влада за спиной
голос отца. — Мороженое будете? Или может по пивку?
— Я бы
от пива не отказался, раз сам отец разрешает, — сказал Олег,
не растерявшись.
— А ты что
хочешь, дочка? — спросил Роберт.
Влада промолчала,
хмуро смотря куда-то вдаль. Будто совсем не замечала ни отца,
ни брата.
— Влада,
ты чего? — спросил Олег, дергая ее за руку.
— С тобой всё в порядке?
— Конечно, —
ответила она, оторвав свой взгляд от того, на что или кого смотрела.
— Ты уверена?
— спросила опять Олег, на что Влада кивнула головой. — Тогда
пошли пить пиво, пока папа разрешает. А то такое бывает очень, очень
редко.
Олег взял
её за руку, и они пошли по направлению к бару. Выпив
пиво, Роберт спросил:
