– Вот, прямо с клеткой и забирайте, – протягивает ее нам женщина. – Я сейчас еще мешок с кормом принесу. Нам он больше не понадобится!
Исчезает и возвращается с огромным мешком корма, который и впихивает мне в руки.
Поверить не могу: эта ненормальная забрала себе надоеду-хомяка. Зачем?
Еще и интересуется:
– Как его зовут?
– Сэмом, – отвечает мальчишка, ничуть не расстроенный утратой домашнего животного. – Как толстяка из «Властелина колец». – И лыбится смущенной полуулыбкой.
– Хорошее имя, – соглашается Элла, и «пасмурная» соседка, дружески кивнув на прощанье, захлопывает перед нами дверь своего дома. Такое ощущение, что сам дом выдыхает от облегчения, избавившись от надоеды-жильца…
Мы же какое-то время стоим в полнейшем оцепенении: я уж точно, Элла, возможно, просто-напросто занята разглядыванием хомяка.
– Если вы станете опаздывать на работу, ссылаясь на недосып из-за докучливого хомяка, даже не думайте, что это сойдет вам с рук, – только и успеваю произнести я, прежде чем фрау Кёниг приоткрывает дверь и любопытствует:
– Ну, как все прошло? Они снова утверждали, что их кот не скребется ночами? – А сама косится на клетку в руках девушки.
Элла улыбается:
– Это не кот, фрау Кёниг, это все злополучный хомяк. – Кивает на клетку в своих руках и торжественно обещает: – Больше никто не станет мешать вам спокойно спать. Этот надоеда переезжает. – И абсолютно без перехода: – А теперь давайте подкрепимся сливовым пирогом!
Последующие десять минут две разновозрастные представительницы женского пола охают и ахают над клеткой с пушистым зверьком, забившимся в самую темную часть своего немаленького такого домика. Еще бы, у меня от такой перемены судьбы тоже снесло бы «крышу»! Так что я хорошо понимаю крохотного бедолагу...
А тут еще меня зовут к столу и начинают потчевать пирогом, который, пусть и оказывается довольно вкусным, моего особого восторга не вызывает. Я бы лучше поехал домой и расспросил Надин о новой безумной ученице: все-таки это она заведовала ее бумагами. Любопытно узнать, чем девушка занималась до этого... Однако меня не только не отпускают, так еще и вовлекают в пустые женские разговоры, а потом и того хуже: я вдруг ощущаю... чужое женское колено, прильнувшее к моему.
Вскидываю на рядом сидящую девушку подозрительный взгляд и слегка отвожу свою ногу в сторону. Она хлопает ресницами... Изображает уже знакомую мне святую невинность.
А у меня в голове только один вопрос: что это сейчас было? Открытое заигрывание? Попытка соблазнения? Незавуалированный намек... На что, черт возьми?!
– Мне пора ехать, – заявляю, поднимаясь из-за стола. – Жена, должно быть, меня потеряла. – Делаю на слове «жена» особенный акцент – для некоторых особо непонятливых.
Фрау Кёниг кидается заворачивать кусочек сливового пирога «на дорожку», а Элла-воплощенная невинность вопрошает:
– А вы меня, доктор Бергманн, до дома не подбросите? – Указывает на клетку с проснувшимся к ночи хомячком: – Сами понимаете, мне клетку на скутере не с руки везти. А оставлять его у фрау Кёниг никак нельзя... Я ж ей избавление обещала, а не нового квартиранта.
В этот момент я в очередной раз проклинаю свое побуждение проследить за действиями этой несносной девицы. Лучше бы поехал домой и позволил этим двоим – Элле и фрау Кёниг – самолично решать свои проблемы... Я все равно, что третье колесо в телеге. А теперь ее еще и до дома нужно везти... Как раз после того, как ее колено недвусмысленно терлось о мое.
