– Олег! Чем ты занимаешься? – рычит Мегера Григорьевна. – У нас программа отвалилась, мы никак не можем платежи принять от поставщиков.
– Так это… к Илье Гаврилову обратитесь, он тоже по этому софту специализируется. Я занят сейчас. Прекрасной даме помогаю атмосферу нам создать.
Олег одновременно строит мне глазки и стоит на той самой стремянке, развешивая в кабинете Мегеры искусственную ель-гирлянду с лампочками и красными шариками. Все на батарейках – а то мне еще и за пожарную безопасность перепадет.
– Прекрасная дама обязалась все взять на себя, а не отвлекать ценных сотрудников. Все равно бесполезная, я прошу неделю кофемашину почистить и кофе заказать! Старый уже отсырел, пить невозможно!
Главная Мегера нашего офисного замка будто предстоящие праздники игнорирует. На ней черный костюм с золотыми пуговицами не демократичной стоимости. Губы накрашены темно-красной помадой, а черные волосы блестят словно зеркало.
– Мне нельзя на стремянку. Владислав Анатольевич после предотвращения несчастного случая запретил, – пытаюсь вклиниться, хотя за кофемашину было обидно. Техников в городе нужно неделю ждать, и все равно, что Москва. Все перед Новым годом закрывают старые дела. Даже кофемашины чистят.
– Вот, а Илюха он это… лучше меня справится, с чем там вам нужно, – чешет затылок Олег.
И вот зря.
– Илья Гаврилов на больничном! – пыхтит Мегера, уперев руки в бока. – А ты своими туфлями красными уже всех мужиков тут загипнотизировала! Овечка несчастная, которой все должны помогать! Мы бабки теряем, пока вы гирлянды развешиваете! Олег, я сказала, немедленно займись своей работой!
От ее крика я глохну.
– Что за шум?
Вот когда не надо, перфораторные шаги Влада Гада слышно за километр. А вот когда надо, он крадется, словно тигр. И атакует также внезапно.
Мы все вздрагиваем. Интересно наблюдать за сменой выражений на лицах моих коллег. Мегера втягивает живот, которого и так нет, выпячивает бедро, чуть наклоняется, надувает губки и хлопает ресницами. Олег бледнеет и крепко-крепко держится за стремянку, замерев, словно горгулья на парапете.
– Владислав Анатольевич, это вы… – томно на два тона ниже встречает босса Ирина.
– Клюковкина? Опять ты во всем виновата?
Босс шутит, улыбается. У него хорошее настроение. Но у меня настроение – отстой. Я взрываюсь ни за что на Влада:
– Почему сразу Клюковкина? Что я вам плохого всем сделала?
– Погоди, ты просто снова в эпицентре какого-то шума, – он поднимает руки в сдающемся жеста. – Олег? Ты чего на стремянке?
– Вот именно! Владислав Анатольевич! Я прошу вас принять дисциплинарные меры относительно Клюковкиной! Это невыносимо!
И она начинает в красках рассказывать о том, как на нашу компанию накручивают пеню за каждую секунду времени простоя программы, пока она не может оплатить счета. И от поставщиков она не видит документы. Виновата я, оказывается. Гаврилов на больничном, потому что я вздумала офис проветривать по утрам, и здесь стало невыносимо холодно. А Олег отвлекается на мои чертовы туфли, и вообще мне надо в юбках запретить ходить – я то и дело отвлекаю парней от работы.
– А вот это харрасмент! – ругаюсь с Мегерой.
– Харрасмент травить нас кофе из грязной кофемашины! Ты нас хочешь убить! – парирует Ирина. – Вот вы, Владислав Анатольевич, зря доверили создавать праздничную атмосферу в офисе этой…
– Ну, скажи, не тормози. Хотя погоди, я сейчас на телефон запишу и к эйчарам пойду! – демонстративно включаю голосовую запись в мессенджере на телефоне. – Как ты там хотела меня назвать?
