— Три. Это последняя, — пальцы Саввы плавно поворачивают руль, завораживая меня этим движением. — Мне нравятся дорогие игрушки. Некоторые полагают, что увлечённость компьютерными играми навсегда накладывает на людей отпечаток детства.
— И кто же так говорит?
Тон Саввы из расслабленного становится холодно-ироничным:
— Не слишком умные люди, как я имел возможность убедиться. Ты точно не хочешь поесть?
— Нет. А ты до сих пор играешь?
— Крайне редко, — повернув голову, он смотрит на меня: — С недавних пор жизнь стала для меня гораздо интереснее.
Ему снова удаётся меня смутить своей прямотой: ту, кто старше и, предположительно, должна быть опытнее его. Опытнее? Это вряд ли. Наш секс на парковке, а точнее его отдельные эпизоды, убедили меня в обратном.
Савва возвращает взгляд к дороге, а я, воспользовавшись этим, украдкой изучаю его профиль: острый подбородок, покрытый щетиной, длинные прямые ресницы и упрямый изгиб губ. Удивительная у него внешность — её запоминаешь сразу, но проникаешься постепенно, каждый раз открывая для себя что-то новое. Сейчас, к примеру, я впервые замечаю белёсое пятно шрама у него на лбу.
— Расскажешь мне про свой тяжёлый день?
— Тут нечего рассказывать, — спохватившись, что вновь выставляю себя ледяной колючкой, добавляю мягче: — Вернее, я не хочу говорить об этом сейчас.
Я действительно не хочу вспоминать о работе сегодня. Хотя бы на один вечер я хочу побыть женщиной: легкомысленной и незамороченной. Как Вика, например.
Я прошу Савву остановиться возле супермаркета рядом с моим домом и, уверив, что пробуду в нём не больше пяти минут, иду скупать необходимые ингредиенты для пасты. Закидываю соусы и сыр в корзину, попутно убеждая себя, что вовсе не хочу производить на Савву впечатление, а руководствуюсь редким порывом что-нибудь приготовить. Я ведь понятия не имею, собирается ли он вообще ко мне подняться.
Сомнения в его намерении растворяются, когда Савва, припарковавшись у меня во дворе, следом за мной выходит из машины. Соседка, интеллигентная женщина лет семидесяти, не без любопытства смотрит на букет в моих руках и, кажется, улыбается. У такой внушительной цветочной композиции нет ни единого шанса остаться без внимания.
— У меня беспорядок, — предупреждаю я, пока нетвёрдой рукой пытаюсь открыть дверь в квартиру. В личинку замка я попадаю не с первого раза. У меня дежавю, или я уже по обыкновению начинаю нервничать?
— Сомневаюсь, что такое возможно, — звучит рядом со мной.
Не позволяя себе взглянуть на него, я толкаю дверь. Савва снова угадал. Я терпеть не могу беспорядок и максимум, что могу себе позволить, — это оставить пару немытых чашек в раковине.
С удовольствием скинув надоевшие туфли, я заношу цветы в ванную. Единственная подходящая ваза для них — это пластиковое ведро, как бы неэстетично это ни выглядело.
— Жди меня на кухне! — стараюсь перекричать шум льющейся воды. — Я скоро подойду.
Когда я выхожу из ванной, в прихожей Саввы уже нет. Поколебавшись секунду, я решаю сначала пойти в спальню, чтобы переодеться. У меня как раз есть новый домашний комплект: шёлковая рубашка и шаровары. Мысленно усмехаюсь: «А чем же плох старый?»
С наслаждением избавившись от тугой юбки-карандаша, я принимаюсь за рубашку, но застываю, едва берусь за верхнюю пуговицу. За дверью спальни чудится движение.
Затаив дыхание, я вслушиваюсь в тишину, но никаких других звуков не различаю. Показалось?
