Бойся меня - страница 37

Повернувшись, я смотрю в лицо Гордиенко. Серьёзно? Это вторая попытка затащить меня в свою заместительскую постель или же намерение выбросить белый флаг? Ни то, ни другое меня не интересует.

— Благодарю, но я предпочту добраться сама.

Сощуренные мудацкие глаза странным образом сползают с моего лица и смотрят поверх плеча. Я машинально оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что послужило тому причиной, и во второй раз за день столбенею.

Внутри начинает твориться что-то невообразимое: сердце грохочет в сумасшедшем ритме, живот сводит адреналиновым восторгом, а на губах предательски расплывается улыбка. 

Прямо возле входа, на месте Андреева, припаркован длинный чёрный седан, отражающий солнечные лучи своим глянцевым совершенством, а у приоткрытой двери в безукоризненно сидящем костюме стоит Савва, держа в руках до неприличия огромный букет кроваво-красных роз. Великолепный самоуверенный мальчишка.

Ноги ощущаются лёгкими и невесомыми, пока я сбегаю по ступеням вниз. Как же хорошо, что ты такой сумасшедший, упрямый и настойчивый, Савва. Да, ты — это именно то, что мне сегодня нужно.

20. 20

Савва улыбается мне, демонстрируя свои фирменные хищные ямочки на щеках. Упивается своим эффектным появлением и моей реакцией, которую я не вижу нужды скрывать. Сейчас я добровольно признаю, что он выбил страйк. 

— Это мне? — тянусь к бархатным лепесткам носом, чтобы вдохнуть насыщенный аромат, моментально отдающийся в теле лёгким опьянением.

Ну и какая я особенная? Самая обыкновенная: млею от того, что на глазах у половины офиса меня встречает красивый парень с цветами.

— Ты же знаешь, что тебе. Рада меня видеть?

Букет перекочёвывает ко мне, и руки мгновенно начинает тянуть под его тяжестью. Такие огромные вообще продаются, или его собрали на заказ? Кажется, Савве нравится всё броское: от машин, на которых он ездит, до подарков, которые он дарит.

— У меня был жутко тяжёлый день. И да, я рада тебя видеть.

Синие глаза обшаривают моё лицо, а затем поднимаются выше, фокусируясь на людях, которые всё ещё находятся на крыльце.

— Та девушка — твоя подруга?

Обернувшись, я ловлю восторженный взгляд Ирины и делаю большие глаза: мол, хватит его так разглядывать.

Гордиенко, к сожалению, никуда не делся, но на него я, конечно, не смотрю.

— Да, мы вместе работаем и дружим. Кстати, как ты узнал, где…

— А тот мужчина, который разговаривал с тобой?

— С ним мы просто работаем, — и, не удержавшись, добавляю: — У меня нет привычки дружить с мудаками.

Глаза Саввы сужаются и, задержавшись на заместителе генерального, возвращаются ко мне. Теперь в них царит расслабленное благодушие.

— Хочешь поехать в ресторан?

Я мотаю головой. Не хочу видеть посторонних людей, не хочу копаться в меню, не хочу лишний час проводить в туфлях. Хочу поскорее оказаться в своей квартире и по возможности вместе с ним.

— Тогда я отвезу тебя домой, — губы Саввы трогает лёгкая улыбка, от которой кожа невольно покрывается мурашками. Плохой знак. Ну или наоборот. 

*************

— Сколько у тебя машин? — спрашиваю я по дороге. 

Гнетущее послевкусие рабочего дня окончательно меня отпустило, и ему на смену пришло трепетное предвкушение, на котором я часто ловлю себя рядом с Саввой. Потому что понятия не имею, чего от него ожидать в следующую минуту. Его сложно прогнозировать, и сейчас мне, пожалуй, даже это нравится. 

Сегодня я вдруг поняла, что моя жизнь перестала устраивать меня такой, какая есть. Работа в «Ландор» была её главной составляющей, и сегодня она меня разочаровала. Ты годами идёшь к цели, полагая, что упорство и честный труд дадут правильный результат, а на деле выходит иначе. Жизнь не подчиняется законам логики и здравому смыслу, и случается так, что выигрывают такие никчёмные оппоненты, как Гордиенко. Я слишком устала всё продумывать наперед.