Мне сложно вообразить ситуацию, в которой мы с генеральным, сидя за чашкой кофе, говорили бы о его личной жизни и уж тем более о какой-то там беседке. Я живу в центре города в съёмной квартире, и у меня даже постоянных отношений нет. О чём я могу разговаривать с мужчиной, который старше меня на двадцать лет и у которого я нахожусь в непосредственном подчинении? Я стараюсь работать с максимальной отдачей — разве этого недостаточно, чтобы воспринимать меня всерьёз?
— Надо хотя бы иногда офисными сплетнями интересоваться, Мирр, — с обвинительного тона Ирина переходит на сочувственно-понимающий. — Обидно просто. Гордиенко в офис приходит по большей части свои костюмы выгуливать и на совещаниях покрасоваться, а ты пашешь с утра до ночи…
— Если помимо работы я начну уделять время сплетням в бухгалтерии, то мне придётся обзавестись кроватью здесь, — я слабо улыбаюсь подруге: — Спасибо за рекомендации, но я продолжу прокладывать свой путь к славе по старинке.
— Ну хоть конфеты в следующий раз захвати, когда кофе к нему пить пойдёшь, — вздыхает Ира, перед тем как исчезнуть.
Я представляю, как опускаю перед носом генерального коробку «Птичьего молока», и меня невольно разбирает смех. Что это за бизнес такой, когда многомиллионный контракт полетит в канализацию из-за недостаточных навыков панибратства?
*********
— Проходите, рассаживайтесь, — по обыкновению басит Андреев, когда главы отделов, словно школьники перед началом урока, со скрежетом выдвигают стулья. Кажется, он находится в приподнятом настроении. Хороший знак. — Ну рассказывайте, с чем пожаловали.
В течение сорока минут каждый отдел докладывает о проделанной за неделю работе, убеждая начальство, что все его прошлые замечания были приняты к сведению. Такую значимую персону, как Гордиенко, бремя отчётности не касается, но это не мешает ему задавать говорящему до смешного банальные вопросы: «А как изменился этот показатель по сравнению с прошлой неделей? А с месяцем? А в сравнении с тем годом?»
Ирина права: он в совершенстве овладел мастерством пускания пыли в глаза.
— Теперь перейдём к вопросу сотрудничества с сетью «Аэлита», — генеральный обводит взглядом стол и останавливается на мне. Я знаю, что Гордиенко тоже на меня смотрит, и хотя не вижу его лица, но интуитивно ощущаю насмешливую улыбку.
— Цифры, которые вы показали, заманчивы, Мирра Георгиевна, но «Ландор» — это полувековой бренд со своим кодексом, и я как генеральный управляющий обязан его чтить. Продажи важны, но они не основное…
Андреев продолжает говорить, но я перестаю его слышать из-за гневного шума в ушах. Задушевные беседы об учёбе дочери в США, шоколадные конфеты и байки о строительстве — это, выходит, основное? Умение качественно лизать зад превосходит умение продавать? Или дело всё же в доминировании мужской воли над женской?
— Не стоит зацикливаться на «Аэлите», — подаёт голос мудак Гордиенко. — На Урале открывается новая сеть — супермаркеты уровня премиум. Думаю, Мирре Георгиевне стоит направить свою энергию на них.
Даже удивительно, что в воцарившейся тишине конференц-зала не слышно скрежета зубной эмали. Про новую уральскую сеть говорила я на прошлом совещании. И уже взяла их в разработку, но открытие магазинов вряд ли произойдёт раньше, чем через год.
— Дельное замечание, Матвей Андреевич, — одобрительно кивает генеральный.
— Конечно, дельное, — елеем в моем голосе можно освятить даже смежные кабинеты. — Ведь это была моя идея, озвученная неделю назад. Хорошо, что у Матвея Андреевича такая блестящая память, — я смотрю генеральному в глаза, договаривая то, что не произнесла вслух: «В отличие от вас».
