Некоторое время я шла, пребывая все в той же блаженной неге, разглядывая гладкий затылок дикаря, но вскоре наваждение начало стремительно отступать, как проходит действие игристого шампанского и краски реальности вновь приобрели свой первоначальный цвет.
Коса болталась из стороны в сторону прямо перед лицом, Горт почти до боли сжимал мое запястье, я шла за ним, не разбирая дороги, пытаясь поспеть за широким шагом мужчины.
До конца дня он ни разу не заговорил и не улыбнулся, а разводя костер даже не смотрел в мою сторону. Я сидела рядом и задумчиво поглядывала на трещащие языки пламени, согреваясь после дождливого дня. Мысли сбились в кучу, как тараканы, и я уже даже не пыталась распутать этот клубок – без толку.
Кажется, я успешно провалила обе цели, поставленные Беатрис.
- Завтра уже будем на месте, - наконец-то нарушил тишину мужчина, поджаривая на костре кусочки разделанного животного, которого поймал в лесу час назад.
Ароматы на поляне стояли такие, что слюнки текли, а пустой желудок сводило неприятными спазмами.
- Угу, - промямлила, голодным взглядом рассматривая поджаристое мясо, но попросить постеснялась, все-таки Горт злился, не очень-то хотелось его провоцировать на откровенные разговоры.
Дикарь посмотрел на меня пристально с минуту, словно хотел еще что-то важное добавить, но отвернулся, а потом принялся протягивать по кусочку мяса, снимая готовые с огня.
- Осторожно, горячие, - ворчит неразборчиво. А мне все равно, лишь бы уже набить чем-то желудок, с рук добычу после долгого дождливого дня не выпущу.
Быстро засовываю все в рот и прожевываю, так и не почувствовав вкуса. После нескольких ломтей живот благодарно булькает и резь притупляется.
- Я переживаю, что в новом племени меня не примут, тем более, если оно консервативное, - решаюсь озвучить свои страхи, прожевывая по кусочку все, что дает кормилец. – Да и ты сам говорил, что я совершенно не похожа на ваших женщин.
- Да, в женщине ценится сила и здоровье, чтобы и за хозяйством следила, и отпор в драке дала в случае чего, но ты – это другое. Как кукла, сделанная из совершенно другого материала. О тебе хочется заботиться… - он запнулся на полуслове, словно понял, что сказал лишнего. - И пусть ты не сможешь дать потомство, но в наше время это не главное, важнее иметь рядом хоть кого-то. Еще во времена моего деда мало кто доживал до старости, все искали славной смерти в бою, чтобы не проводить последние дни в одиночестве и немощности.
- Какие все-таки разные у нас представления о жизни, - протянула задумчиво. - Но с чего ты взял, что у меня не может быть детей?
- Ну как же… у тебя маленькие бедра и живот, да и ростом не удалась, - ответил Горт, все-таки принявшись меня детально рассматривать оценивающим взглядом, словно я не сто шестьдесят пять сантиметров, а не больше ста двадцати.
И вот в тот момент пожалела, что сижу, замотанная в шкуру, непричесанная, кое-как умытая и не выспавшаяся, вот если бы в своем платье для свиданий – он бы точно оценил лучше. Хотя стоит признать, что Горт прав, мужчины от меня зачастую открещивались, принимая за альбиноску или слишком инфантильную девушку. Видели бы они меня сейчас. Я бы не нашла в себе силы улыбнуться ни за какие деньги, тем более, что тут фантики не в ходу.
- Но это не так. Я половозрелая девушка.
- Что значит половозрелая? – спросил нахмурившись.
- Способна к размножению, - пояснила, чтобы было понятнее, стараясь не показывать, насколько смущена темой. – Мама была даже более худощавой, но это не помешало ей меня выносить и родить.
