Наставив на нас копья, обитатели племени подходили ближе, дистанция сокращалась неумолимо быстро, вместе с тем как колотилось мое сердце. Только у одного из них не было оружия – у того, кто ранил Горта. Дикарь шел впереди и всем своим видом показывал, насколько горд собой. Единственной, что успела заметить, мазнув перепуганным взглядом – у него родинка на половину лба, но говорить начал не он, а поджарый мужчина с седыми прядками в волосах, водопадом спадающих на плечи. В его повязке на голове было пять красных перьев, и я решила, что он всеми руководит.
- Представьтесь, - суровым тоном приказал туземец, воткнув тупую сторону копья в землю.
Под его тяжелым немигающим взглядом едва можно было сдержаться, чтобы не выдать всю подноготную с детальными описаниями, но сцепив зубы, выполнила просьбу Горта и промолчала.
- Я Горт, а это Элина. Мы хотим присоединиться к вашему племени, старейшина, и принесли дары.
Горт аккуратно, не делая лишних резких движений стянул с плеча мешок и бросил его к ногам старейшины. Внутри было много свежего мяса – вчера мы весь день охотились. Вернее, Горт охотился, а я пряталась в кустах и пыталась не спугнуть добычу.
- Пусть женщина покажется, - попросил седовласый.
Горт несколько замялся, но поднял руку и сдернул с моей головы накидку, не оставив за мной выбора.
Я ойкнула от неожиданности и вскинула перепуганный взгляд на старейшину. Кажется, он тоже не ожидал, потому что глаза мужчины несколько расширились, он бросил взгляд, рассматривая меня с пят до макушки и удовлетворенно ухмыльнулся, явно довольный увиденным. И хотя я с самого начала понимала, во что ввязалась, все равно почувствовала себя коровой на сельском рынке.
- Она твоя самка? – задал вопрос тлаллиец, бесцеремонно указав на меня острием копья.
Рука Горта сильнее сжала мою ладонь. Кажется, вопрос застал его врасплох. Он медлил и не хотел отвечать, пытаясь подобрать выгодные слова, но пришлось сказать правду.
- Нет.
- Горт, сын Эды и Тарра, почившего вождя племени Уеда, ты привел хорошую женщину, но ступил на нашу землю без разрешения. Мы это так не оставим, - грозно проговорил главарь, явно давая понять, что никаких поблажек не будет даже для того, чьих родителей он знает поименно.
Горт гулко сглотнул, его рука задрожала, но головы мужчина не поднял, наоборот, она опустилась еще ниже, прижимаясь подбородкам к грудям. Подойдя ближе, старейшина занес копье над его головой и поднял старческое лицо, устремив взор в небо, а еще что-то шептал, словно вымаливал у небес прощение за то, что сейчас сотворит. Дикари племени Тлалли начали вытанцовывать вокруг нас странные обезьяньи танцы, подпевая в ритм короткими вскрикам вождя, все превращалось в сплошную какофонию грубых и нелепых звуков.
- Нет! – пискнула я, бросившись вперед, чтобы закрыть стоящего на коленях мужчину своим телом, руки дрожали, ноги – тем более, я нарушила все мыслимые и немыслимые просьбы, но не могла позволить, чтобы еще кто-то умер по моей вине. – Я его самка!
Глаза старейшины сузились, он опустил пику, окидывая нас двоих недоверчивым взглядом заплывших глаз, перья в его прическе нелепо качались на ветру.
- Если это так, то наполни его рану своей слюной, - дикарь кивнул на плечо Горта, из которого все еще торчал кусок копья, - если твое лицо не исказиться в отвращении, то я поверю, что ты приняла его в свою душу и мы впустим в поселение вас обоих.
