Смотрю в лицо этой всё ещё привлекательной женщины и не могу понять, что такого в ней мой отец нашёл. Аж плюнуть хочется в эту мерзкую рожу!
Мне было чуть меньше, чем Илюхе сейчас, когда папа сообщил мне, что у меня скоро появится мама и младший брат. Я правда радовалась, что наша маленькая семья станет больше. Без каких-либо сомнений приняла и эту женщину и её ребёнка, стала называть мамой и братом. Да и она старалась. Пыталась быть мне матерью, правда. Заботилась обо мне, заплетала мои волосы в школу, готовила завтраки, играла, ходила со мной по магазинам и даже секретничала.
Иногда мне кажется, что это было в какой-то другой жизни.
Хотя… мне не кажется. Это она и была — совсем другая жизнь.
Папа был жив, мы жили в красивой новостройке с прекрасным двором, в нашей квартире было целых пять комнат, мы ездили летом на море, по выходным ходили в цирк, музеи и театры…
— Открой сейчас же дверь! — трясу головой, прогоняя сжирающие заживо воспоминания, и бросаюсь к дверям. Наваливаюсь на них, будто у меня хватит сил их выбить. — Это мой дом! Мой дом! За что тебя благодарить? За что?! За то, что в детдом не сдала? Да лучше бы сдала! Когда ты последний раз к плите подходила? Ты хоть помнишь, как те блины жарить, которые папа очень любил?! Ты не дочь себе приобрела, а обслугу! Илюхе двенадцать! Мать, ты слышишь?! Двенадцать! Сколько ещё я буду жертвовать своими годами, чтобы вам помогать? Моя учёба, мои друзья, моё будущее… Где? Где всё?! В твоём баре? Сколько мне ещё там работать без зарплаты? За одни чаевые, которые ты опять отберёшь?! Да хватит! Хватит уже! Я сполна с тобой за всё рассчиталась! Хватит меня во всём делать виноватой! Хватит мной манипулировать! Хватит давить на жалость! Тяжело тебе одной нас двоих тянуть? А мне? А мне просто жить с этой удавкой на шее?! Открой! Эту! Долбанную! Дверь! Сейчас же!
— Вся в своего папашу! — гремит уже из-за дверей. — Только о себе и думаешь!
— Отца не трогай! — рявкаю. — Он тебя с ребёнком принял! В наш дом привёл! На всё готовое! Как ты любишь!
— На кредиты и долги?! Это, что ли, твоё «на всё готовое»?!
— Открой дверь!
Сейчас мне очень хочется её ударить. Мне кажется, никогда прежде это чувство не было настолько острым.
Она врёт. Всё врёт… Да, после того как моего отца убили, нам пришлось несладко ещё и в материальном плане. Но мать не из своего кармана закрывала папины долги и кредиты. Она всё продала — всё его. Его машину, нашу квартиру, небольшую, но всё же приносящую стабильный и растущий доход, строительную фирму — всё! Ничего своего не вложила. Ничем не пожертвовала. Ещё и помойку себе прикупила на сдачу — бар этот ублюдский. И я сразу стала во всём виноватой. Сразу же меня в оборот взяла, сука! Годами мне чувство вины и больную благодарность прививала. Я ребёнком была! Ребёнком, чёрт возьми!
— Я вернусь сюда с полицией, ты слышишь меня? — хриплю, как-то стремительно теряя силы. — Если ты сейчас не откроешь эту чёртову дверь, я вернусь сюда с полицией!
— Неблагодарная дрянь! Полицией меня пугать вздумала? Давай, вперёд, с песней! Что ты им скажешь?! Попросишь мать и брата из дома выставить?
— Скажу, что ты не пускаешь меня домой!
— А кто докажет, Лилечка? — ржёт ненормальная. — Скажу, не слышала. А ты жестоко поплатишься, если вздумаешь к ментам сунуться! Они-то уйдут, а мы останемся. Благодаря твоему папаше, навсегда останемся, Лиль. Мы же одна семья…
