— Я здесь, Лилька. Сейчас в больничку тебя отвезём. Ты говоришь вся. Вырубилась аж…
Почему его голос такой далёкий и тихий?
Колотит меня неслабо. Зуб на зуб не попадает, в голове туман какой-то, он же и перед глазами. Голова кружится, стоит её только приподнять, вместе с тяжёлым туловищем.
Чужие руки на моём теле. Слева находится источник горечи, заполонившей всё моё тело — пайта этого Дмитрия.
Как так? Почему так?
Он здесь… со мной. Я на его коленях лежу, а Стёпка… мой Стёпка… он с этой ведьмой рядом сидит. На переднем.
— Отпустите меня. — пытаюсь рычать, но горло жжёт. Закашливаюсь. — Да отпусти ты. — хриплю, понемногу выпрямляясь и садясь. — Не надо мне ни в какую больницу. Домой хочу. Стёп, поехали домой, пожалуйста? Пожалуйста…
— Лиль, такие потери сознания не шутки…
— Ой да ладно? — обрывает его голос ведьмы. — Я иногда с вас, мужиков, просто в шоке. Вы такие наивные и доверчивые, что мне вас искренне жаль. Конечно же, мы не поедем в больницу. Потому что злой дядя-доктор подтвердит, что маленькая мышка — симулянтка и воображала. Бросьте, девка просто ищет внимания.
Я не хочу её слышать. Просто не хочу. У меня один её голос только новые и новые приступы головокружения вызывает.
— Закройся уже, Камила. За дорогой лучше следи. Чушь несёшь. — зло гремит голос её брата.
— Женщина женщину всегда поймёт, братец. Да, мы те ещё хитрые создания.
— Я, кажется, попросил заткнуться? Твои выводы никому не интересны.
— Можно… можно мне домой? — пищу, будто у учителя с уроков отпрашиваюсь. — Пожалуйста. Я не хочу в больницу. Я дома отлежусь, и всё пройдёт…
— Вот-вот. — смеётся Кам.
— Ох, блядь, как же ты сегодня меня бесишь. Останавливай машину, я поведу. — слышу это и хватаюсь за рукав тёмной пайты.
— Не надо. — почему-то вероятность того, что эта стерва сядет рядом со мной, вызывает у меня нешуточный приступ паники. — Просто домой, пожалуйста…
Мужчина перехватывает мою руку, сжимает и уверенно произносит:
— Тебе нечего бояться. Уверен, это не займёт много времени. Нам всем будет спокойнее, если мы будем знать, что с тобой всё в порядке. А потом мы отвезём тебя домой. Возможно, как раз в больнице Камиле что-нибудь в язык вколют, чтобы она наконец-то заткнулась.
Его рука такая холодная… и приятная. Наверное, у меня на самом деле очень высокая температура, раз холод ощущается таким желанным.
— Мне нельзя в больницу. — мысли обретают форму слов. Меня словно прорывает. — Меня отправят на больничный, а мне завтра на работу. Мать меня прибьёт, если узнает, что я могу её работников чем-нибудь заразить. Да я, это… я же вас могу заразить! Явно же вирус какой-то подхватила.
— А если это не ОРВИ? Тогда нам тем более всем нужно убедиться, что с тобой ничего серьёзного и мы не под угрозой страшного вирусняка. Эпидемию ковида напомнить? Ты врачей, что ли, боишься? — этот Дмитрий… он странный. Руку мою не отпускает, говорит со мной, как с маленькой. Сюсюкается. — А говорила, что тебе девятнадцать. Взрослая девочка уже. Должна понимать, что врачей бояться не стоит…
— Да она боится, что её выкрутасы вскроются. Дима, я с тебя фигею. — вновь вставляет своё слово ведьма, насмехаясь и глумясь. — Ты сам сейчас как ребёнок, ведёшься на всю эту муть и потакаешь чужим манипуляциям.
— У неё жар и кашель, дура ты упёртая! Сама завтра, если сляжешь, заразившись от неё, будешь себя проклинать за эти слова.
