— Вставай давай, — я пихнул его в бок. — Дел много.
Монгол уже поднялся и умывался холодной водой из таза. Котя молча сидел на своей лежанке, будто и не спал вовсе. Ваня Кортавый храпел в углу — его мы решили пока не будить.
После скудного завтрака — хлеб, сыр и какая-то бурда, которую здесь называли пивом, мы разделились согласно вчерашнему плану.
Монгол отправился к монастырю, который виднелся на холме за городской стеной. Никитос пошёл на рынок, собирать слухи и сплетни. Я и Котя двинули в местную таверну — "Пьяный Петух", как посоветовал нам хозяин постоялого двора.
— Там всякий люд бывает, — сказал он. — И купцы заезжие, и дружинники княжеские, когда со службы. Наслушаетесь всего.
Таверна оказалась грязным, прокопчённым помещением с низким потолком и несколькими деревянными столами. Несмотря на раннее утро, там уже было несколько посетителей, которые хлебали эль из деревянных кружек.
Мы с Котей заказали по кружке, выложив медную монету, и сели в углу, откуда хорошо просматривался весь зал.
— Главное — не выделяться, — тихо сказал я Коте. — Слушаем, что говорят, запоминаем. Особенно про всякие странные дела, ведьм, колдунов.
Котя кивнул, отхлебнул из кружки и тут же поморщился. Местный эль был кислым и мутным, как помои.
Шушукались, харкали, чавкали, хлюпали пивом, бренчали монетами — обычная атмосфера средневековой забегаловки. Сквозь этот шум до нас долетали обрывки разговоров.
За соседним столом сидели два мужика в потрёпанной одежде — судя по мозолистым рукам, ремесленники какие-то.
— ...говорят, князь нынче не в духе, — говорил один. — После того, как ведьму ту поймали.
Я навострил уши.
— Какую ещё ведьму? — спросил второй, прихлёбывая из кружки.
— Да ту, что в лесу жила. Люди к ней ходили, кто за приворотом, кто за отворотом. А тут княжеские дружинники её повязали. Говорят, по доносу какому-то.
— И что с ней сделали?
— На костре сожгли, как водится. Прям на площади, три дня назад.
Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Если это та самая ведьма, о которой говорил Монгол, то мы опоздали.
— А с чего князь-то не в духе? — не унимался второй мужик. — Ведьму сжёг, радоваться должен.
— Так дело в том, что перед смертью она его прокляла. Сказала, что придут пятеро чужаков и заберут его власть и жизнь.
Мы с Котей переглянулись. Пятеро чужаков? Это уже слишком похоже на нас.
— Брехня всё это, — махнул рукой второй мужик. — Мало ли, что ведьма наплетёт перед смертью.
— А вот поживём — увидим, — первый понизил голос. — Только князь теперь всех чужеземцев велел хватать и в темницу бросать. Для проверки.
Отлично. Просто замечательно. Теперь нам ещё и от княжеских дружинников прятаться придётся.
В таверну вошла новая компания — судя по одежде и оружию, охрана какого-то купца или дворянина. Они шумно расселись за столом, заказали выпивку и еду.
— ...а я говорю, что видел её, — долетел до нас голос одного из них, высокого мужика с рыжей бородой. — В лесу, у старого дуба. Стоит, в белом вся, волосы чёрные до земли.
— Призрак ведьмы, что ли? — хохотнул его товарищ.
— А хрен её знает. Но после казни она точно должна была сгореть. А тут — стоит, как живая.
— Перепил ты, Ждан, — покачал головой третий. — Вот и мерещится всякое.
— Я не пил в тот день! — обиделся рыжебородый. — Четыре дня назад было, я возвращался из деревни, где сестра моя живёт. И вдруг вижу — она! Стоит и смотрит на меня. А глаза... глаза у неё светятся, как у кошки в темноте.
