Плита в обрамлении ярко-багровых камней Лагарх воспарила над провалом. Сам Грок застыл, наблюдая, как возвышается под своды на куске камня тело единственной, кого он любил. Там его душа, там вся его жизнь. Внизу в нём самом осталось лишь тело. Пустая оболочка, давно переставшая иметь значение.
Хотелось подпрыгнуть вслед за глыбой и воспарить. Пусть даже без крыльев. Жаль боги не дали даже своим умнейшим созданиям крыльев. Двуногие должны были пользоваться разумом здесь на земле, а не летать бесцельно в небе, где так мало кислорода для мозга. Разумные существа Варленда во все времена должны были развиваться сами, а не пользоваться дарами богов. Пользоваться это – слишком просто. Вот достичь самим – не это ли величайшая похвала?
– Брат, ты точно готов разделить свою жизнь с ней? – Донеслось через силу от Андрена. Слова застревали в горле, их приходилось вытаскивать из себя через силу.
Седые некроманты замкнули круг силы. Ближайшее окружение приближённых тревожно замерло, не смея и пошевелиться. Князю приходилось говорить совсем тихо, чтобы предмет странного разговора оставался лишь между ним и орком. Сомнения давно посеяны. Не хватало раздуть их искры пожар вольнодумства. Но всё равно пустынные своды бросали слова эхом, и они отдавались ушам каждого, кто присутствовал в Шахте Крови.
– Да. – Гулко отразили каменные своды, многих заставив вздрогнуть. Прямолинейный, как всегда, орк не желал делать из беседы тайну. Его голос словно принадлежал другому существу. С самого мига избавления от влияния Некроманта, князь не мог поверить, что таким убитым, полным мук и отчаянья голосом говорил его брат.
Сколько же боли он перенёс за относительно недолгий период отсутствия самого «Андрена»?
Ожившее сердце князя свело холодом. Не надо было никакой магии, чтобы видеть истину – Грок был готов на всё, лишь бы вернуть Нерпу. В этом Северные орки настолько походили на лебедей, что казалось – их лепили одни и те же боги.
«Он такой же, как я. Я не вижу в нём разницы с собой», – стучало в голове: Чем больше Андрен узнавал орка, тем меньше видел между собой и им различий. Внешне немного разные: иной цвет кожи, немного другая стать, внутри же – одна суть.
– Я не могу дать гарантий, что выживете оба, – вновь зазвучали горькие слова князя.
– Пусть. Всё. Ради. Неё. – Горло орка как незримые руки придушили. Насилу справившись с собой, он продолжил, глядя пустыми глазами в пространство. – Это чувство внутри меня сильнее смерти. И страха смерти. Пусть она живёт. Мою жизнь можешь забрать. Всё не имеет смысла без неё. С ней всё ушло. Я завис меж двух миров, больше не существуя ни в одном. Лишь последняя надежда на чудо удерживает в этом мире. Так добей меня в этом, забери в тот, где она. Или верни её в этот. Молю лишь об одном – не разделяй!
– А как же спасение мира, Грок? – Осторожно напомнил Андрен, всячески стараясь стереть из памяти трёхцветные глаза Варты. Но нет, те упорно маячили перед сознаньем, дорисовывая очертания прекрасного тела, которое та, наверняка, получила за все страдания.
«Она заслужила прекрасное тело! Она заслужила… чтобы кто-то был рядом». – Эта простая мысль пролетела быстрой пташкой, мелькнула и исчезла, но князь до крови прикусил губу, чтобы не зарычать и не испортить весь ритуал. Только руки взяло дрожью.
«Как император мог прикоснулся к ней в мгновение торжества её? В момент её слабости? Доверенный вассал, приближённый ученик, друг. Как оказалось мало смысла в этих словах. Предатель!».
