– Нет, парни, в данном месте никогда не было никакой усадьбы, – не стараясь смягчить формулировки, подвёл я итоги нашей работы. Заявляю об этом со всей ответственностью и готов доказать свою позицию по нескольким параметрам. Но дело, друзья мои, вовсе не в том. Критиковать кого-то мне вовсе не хочется, но один вопрос задать я всё же должен.
– Паша, – обратился я к Зацаринному, – не очень понятно, почему мы рыщем по полям и лесам вслепую? Неужели нельзя было попросту расспросить того же самого Дятлова и выяснить, где точно стояла усадьба Перси-Френч?
– Так это…, – оторвался тот от нарезания буханки хлеба, – поначалу нам не хотелось показывать свою заинтересованность в поисках, а потом тот исчез, причём совсем недавно.
– То есть как? Куда же он мог пропасть? – растерянно произнёс я.
– Никто толком не знает. По словам соседей, он собирался встретиться с неким приезжим. Вроде как с иностранным писателем или даже режиссёром, толком никто в его планы посвящён не был. Я же говорил, что он по жизни держался особняком. Вот только его племянница и смогла сообщить хоть что-то.
– А что милиция говорит?
– Ничего конкретного, ведь теперь от здешних стражей порядка проку немного. Все переквалифицировались в гаишники, штрафы на дорогах стригут, а районное МВД совершенно обезлюдело. Знаю точно, поскольку месяц назад статью писал о буднях милиции, всякого от них наслушался.
– Кто же знал, что так события повернутся? – вступил в разговор Говоров. Мы с Павлом всё по-тихому хотели провернуть, не привлекая внимания. Народ в наших деревнях жуть как любопытный. Развлечений здесь немного, а посматривать за приезжими можно забесплатно и хоть круглые сутки!
– И вот результат, – невольно притопнул я каблуком, – секретность полностью соблюдена! Соблюдена до такого абсолюта, что даже единственный путный свидетель растворился без следа и какого-либо остатка! Но уж раз мы здесь оказались, то попробуем выжать максимум из того материала, что у нас имеется. Расскажи для начала, как вся эта история начиналась, только подробно.
– Случайно всё произошло, без каких-либо внешних предпосылок. В редакции поручили написать ряд статей о знаменитых земляках, вот я и занялся, благо можно было собирать материал без отрыва от основной деятельности. Вначале думал написать о Гончарове, а потом, работая с его биографией, наткнулся на фамилию Перси-Френч. Ну и пошло-поехало… Ведь наш великий писатель именно в Киндяковке написал свой знаменитый роман «Обрыв», и все действующие лица в основном и срисовывались с родни нашей графини! А Екатерина потом, как бы в память о нём и построила свою уникальную беседку на высоком берегу Волги…
– Может, всё же перекусим, – перебил его Алексей некоторое время нерешительно переминавшийся у раскладного столика с пакетом молока в одной руке и куском копчёной курицы в другой. А то всё разговоры, да разговоры, а подкрепиться-то и некогда!
Следующие пятнадцать минут мы были заняты поглощением приготовленных нашими хлебосольными аборигенами яств. И надо признать честно, качество и мясных и рыбных закусок было великолепным.
– Попробуйте нашей «Царской» колбаски, – пододвинул Павел ко мне пластиковую тарелочку с нарезкой, – пальчики оближите! Всё заслуги незабвенного Алексея Николаевича Косыгина. Хоть он почти всю жизнь в Кремле прозаседал, а родину свою всё же не забывал.
– Почему именно его? – еле выговорил Михаил, набивший рот варёной ветчиной.
