– Собственно говоря, – подал голос Павел, – перед нами как раз та самая школа, которая была построена графиней за четыре года до революции.
– Наверное, всё-таки не она сама трудилась, а на её деньги возводили, – поспешил уточнить Михаил, любящий во всём определённость. Так, что, давайте разомнём ноги и взглянем на столь примечательное строение!
Возражений не последовало и через несколько секунд мы гуськом поднимались по одной из тропинок, ведущей к вершине холмика. Вблизи школа не производила такого внушительного впечатления, как издали. Выщербленный кирпич, потемневшие от времени оконные рамы, потрескавшаяся дверь. Было понятно без слов, что те люди, которые должны были все послереволюционные годы присматривать за строением, делали свою работу с большой неохотой.
– Скорее всего, из одного из этих окон, – глубокомысленно заметил Павел, – старик Дятлов как раз и видел то место, где был устроен тайник!
– В какой же стороне стояла усадьба? – подошел к нему Михаил.
– На север… где-то…, – неопределённо взмахнул рукой Зацаринный.
– Поскольку компас лежал у меня в нагрудном кармане куртки, я незамедлительно привёл его в действие. К сожалению, помог он мало. С северной стороны за редкой цепочкой жилых домов деревни Трубечино начинался протяжённый и унылый пустырь, за которым вздымался поросший лесом увал.
– То есть, – поспешил уточнить я, – ты утверждаешь, что резиденция Перси-Френч располагалась вон в том лесу?
– Да, где-то там, – согласно кивнул Павел.
– То есть как, где-то!? – изумился Михаил. Хочешь сказать, что точное местоположение усадьбы вам до сих пор не известно?
Алексей с Павлом озадаченно переглянулись.
– Вообще-то примерное место нам известно, – мигом вступился за замешкавшегося приятеля наш водитель, – мы даже бывали там пару раз, осматривались на местности…
– Так видна оттуда школа или нет? – поспешил прояснить я крайне важный для дальнейших действий вопрос.
Казалось, я не спросил ничего необычного, но наши новоявленные знакомые вновь виновато переглянулись, дружно пожимая плечами. По всему было видно, что они сроду не занимались какими-либо поисками и совершенно точно не имели понятия о том, как их следует проводить.
– Может быть, съездим на бугор, да и взглянем прямо оттуда, – опередил меня Михаил.
– Верно, – подхватил Алексей, – пускай Александр Григорьевич сам всё осмотрит.
Вновь выстроившись в цепочку, мы чинно спустились к подножью холмика и заняли свои места в салоне машины. Загудел мотор, и «Лада» шустро понесла нас к сосредоточению всех местных тайн и загадок. Накатанная просёлочная дорога прошла через пустынную болотистую равнину и начала подниматься в гору. Скоро слева показался ещё чёрный, несмотря на календарное лето, дубовый лес, справа же возник хорошо зазеленевший перелесок. Вот именно к этому перелеску мы и свернули.
– Приехали, – обернулся ко мне Павел, – усадьба, как нам кажется, была прямо здесь!
Выбравшись из машины, мы нестройной толпой двинулись вдоль опушки. Первым делом я осматривал прилегающую к лесу полосу неопрятной стерни. Странно, но нигде не пробивалось и кустика крапивы. И именно эта мелочь сразу привлекла моё внимание. Почему? Да потому, что обычно там, где долго жили люди, крапивные заросли занимают весьма приличные пространства. А здесь этой, казалось бы, вездесущей травы, не было вовсе!
Далее я принялся осматривать встречающиеся на пути деревья. Мало кто знает, что большинство таких деревьев, как рябина, сирень и тополь крайне редко встречаются в дикорастущем лесу, но очень часто красуются возле загородных усадеб. Увы, чахлый лесочек явно не был украшен вышеперечисленными деревьями. Но кое-что интересное в растительном мире я всё же обнаружил. Около края относительно молодого леса отыскались два внушительных прямоугольника явно специально разведённого многолетнего кустарника. Тёмные, будто нарочно изломанные стволы густой щёткой вздымались вверх на высоту не менее трёх метров.
