– С помощью магнитометра можно прояснить данный вопрос? – у Михаила впервые за весь день в глазах появился алчный блеск. А то мы всё ходим, ходим туда-сюда, а ничего толкового найти не можем!
– Какой ты, оказывается, шустрик, – укорил я его. Полагаешь, что вот так запросто можно отыскать клад, который до тебя никто не нашёл?
– А что такого? – воинственно вскинул подбородок Воркунов. Никто не нашёл, а мы найдём! Или мы не спецы в своём деле? Вот сейчас только пролезем под плиту и быстренько всё отыщем.
– Может, займёмся этим делом завтра, – постарался охладить его пыл Зацаринный. Ведь на самом деле тут не так всё просто. Как вы считаете, Александр Григорьевич, – обратился он ко мне, – как нам будет сподручней пробиваться вовнутрь фундамента, сверху, или сбоку?
– Пока не очень понятно, стоит ли вообще туда пробиваться. Вот скажите мне, где в принципе здесь могли что-то спрятать?
– Где-то прямо под самой беседкой, – первым сообразил Алексей.
– По идее верно, – поддержал я его, – но такое предположение здорово усложняет нашу задачу. То есть вначале нам придётся продолбить верхнюю бетонную плиту, а уж затем сражаться с каменным полом самой беседки. Ещё неизвестно, кстати, какой он толщины и из чего сделан…
– Небось мраморными плитами выложен, – уже более спокойно предположил Михаил, слегка утративший шапкозакидательский пыл, – считаю, мы его быстро расколотим.
– Пусть даже из мрамора, всё равно придётся изрядно повозиться. Так что давайте парни сворачиваться и в гостиницу. В дороге заодно обсудим, что нам понадобится на следующий день, ведь понятно, что одной лопаткой мы здесь не обойдёмся.
Возражений не последовало, и мы плотной кучкой двинулись в обратный путь, почему-то опасливо озираясь по сторонам. Мимо снесенной до основания бани, таинственно мерцающих прудиков, разорённого вандалами источника, кучи камней, мимо давно сгинувшего помещичьего великолепия прошлых веков…
Дорога на Сызрань показалась в тот раз на удивление короткой. Оно и не мудрено, поскольку всё время пока мы ехали, в салоне проходило шумное совещание, посвящённое тому, что и как мы будем делать дальше. Каждый предлагал и свой путь, и свои способы достижения цели. Причём всеми, кроме меня, цель понималась однозначно. Каждый мечтал поскорее размолотить основание сторожки, и как можно шустрее уволочь оттуда все графские ценности. Всем моим спутникам искренне казалось, что легендарные сокровища почти у них в карманах. Я же, будучи не слишком уверен в нахождении там даже обычной медной монеты времён Николая Второго, пытался остудить не в меру разбушевавшиеся страсти. Тот же флегматичный на вид Зацаринный вообще стоял за то, чтобы немедленно запастись киркой и ломом. После этого он предлагал, не теряя времени вернуться на место раскопок, разжечь костёр и, сменяя друг друга, работать до утра.
Слава Богу, что ни Михаил, ни Алексей столь радикальное предложение решительно не поддержали. Воркунов, тот вообще любил поспать, и подобного рода ночные приключения отвергал в принципе. Говоров же объяснил своё отрицательное отношение к затее друга куда как более прагматично, показав, что за внешней беспечностью скрывается вполне трезвый расчёт и практичность.
– Дело придётся иметь с прочными каменными блоками, – заявил он, – и долбить по ним придётся, что есть силы. Стало быть, звук от ударов будет разноситься на большое расстояние. Листвы на деревьях ещё мало, значит и слышно будет далеко. Не ровён час услышит их какой-нибудь бдительный гражданин, звякнет, куда не надо! Нет, Паша, твоя идея тут не катит. Днём же и посторонних шумов навалом, да и забот у людей побольше. Некогда им прислушиваться к посторонним звукам и думать о том, кто в ближайшем лесу громыхает!
