Мне нужно знать, необходимо.
— У вас? — забавляется он моей формулировкой, чуть выгнув прямые темные брови.
— Да, у нас, — повторяю спокойно, забирая у официанта свой бокал с игристым.
— Еще не решил, — отвечает Влад без тени веселья или лени.
Моего плеча касается рука Егора, и он по-свойски прижимает мое тело к своему боку.
Влад провожает этот жест глазами, но выражение его лица настолько закрытое и нечитаемое, что я просто отворачиваюсь.
От звуков его голоса внутри что-то с надрывом трескается. Пять лет. Я не видела его пять гребаных лет.
— Один бокал, и уходим, — напоминает Рязанцев, повернув мое лицо к себе.
Его пальцы держат мой подбородок. Он оставляет поцелуй на моих губах и заглядывает в глаза.
— Да? — спрашивает с нажимом.
Я готова выпить этот бокал залпом. И я готова уйти. Сбежать. Поэтому тихо отвечаю:
— Да…
— Егор, пошли покурим, — Андрей кивает на двери веранды, которая есть в этом заведении. — Китайцев обсудим, пока ты не ушел. Эти ребята такие прыткие, что я их боюсь. Как ты жил среди них, ниндзя? — а это уже обращение к Градскому.
— Я жил в Тибете, — поправляет тот.
— Медитировал? — усмехается Егор.
Он снимает с моего плеча руку и поднимается из-за стола вслед за Андреем.
— Вроде того, — отвечает на его вопрос Влад, откинувшись на спинку стула. — Искал себя.
Егор и Андрей скрываются на веранде, которую со своего места я вижу отлично.
Недавно мой брат начал курить, отчитывать его за это сложно. Чем больше ответственности у него появляется, тем сильнее портится его характер, в нашу последнюю встречу мы даже поссорились.
Несколько минут я рассматриваю обстановку. Болтаю игристым в бокале и проверяю телефон. Все что угодно, лишь бы не смотреть перед собой, на сидящего напротив мужчину.
Двое гостей, владельцы юридической фирмы, с которой брат планирует сотрудничать в ближайший год, отправляются к бару, оставляя нас с Градским за столом наедине.
Мне приходится перевести на него глаза, потому что я не собираюсь вести себя по-детски.
Влад никуда не планирует уходить.
Он подносит к губам маленькую чашку черного кофе, который пьет этим вечером, глядя на меня поверх нее.
Теперь, когда мы одни, я чувствую его присутствие острее в сотню раз!
Ему тридцать один. Несмотря на наше общее прошлое, мужчина, сидящий передо мной, — незнакомец.
Я не знаю, о чем с ним говорить. Не знаю даже, хочу ли. Может быть, я хочу уйти и больше никогда его не видеть. Выжечь, вытравить его из головы, как уже делала однажды, но на мое горло давит неожиданный предательский ком, и я злюсь на себя за то, что даже пять лет спустя не могу смотреть на него без разрывающих душу эмоций.
— Нашел? — спрашиваю, глядя на Градского.
Я не пытаюсь придать своему голосу дружеский оттенок, не пытаюсь быть приветливой и радушной. Я хочу быть самой собой. Рядом с ним я никогда не носила маски, а если и носила, они быстро с меня слетали.
— Что? — уточняет он.
— Ты нашел себя?
Он трет пальцем край кофейной чашки, глядя в нее пару секунд, а когда поднимает глаза, говорит:
— Это долгая история, Арина. Хочешь послушать?
— Нет… — выдыхаю. — Но я рада, если у тебя получилось и теперь ты счастлив.
Я ничего не хочу о нем знать. Ничего… мне это не нужно…
Смотрю поверх его плеча на дверь веранды с надеждой, что мужчины скоро вернутся.
— А ты счастлива? — Хриплые нотки в его голосе путают мои мысли.
— У меня все хорошо, — отвечаю быстро.
