– Я люблю тебя, Вадь. Не мучай себя. Мию воспитаем сами. Пожалуйста, – и заглядывает в глаза.
– Иди уже, – щелкаю ее по носу, натянув улыбку.
После того, как сестра уходит, я заглядываю к дочери в комнату. Малышка сладко спит. Лоб холодный, и я, усевшись на пол у её кровати, упираюсь руками в колени. В голове бардак, в груди все ноет. Ждана не выходит из мыслей. Скучал по ней. Оказывается, пиздец как скучал. Если первое время, поняв, что она уехала, я еще как-то пытался с этим жить. Не мог я сразу же кинуться на ее поиски. Отец бы все понял. А потом…
Яростно тру лицо ладонями. Гребаное самокопание. И Гуров этот… хрен знает, что я сейчас делал, если бы не увидел Ждану. Будто теперь можно посмотреть на свою жизнь чуть под другим углом. Уверенность зарождается в том, что можно еще что-то исправить. Только у меня дочь. И я не оставлю ее Полине. О такой матери, думаю, мало кто мечтает. Развод…
Нужно еще раз переговорить с Полиной по трезвому. Я больше это терпеть не хочу. Меня колбасит только от одного запаха алкоголя, от ее пьяных глаз и пошлых намеков. Может, удастся прийти к общему знаменателю. Все ведь планировалось совсем не так. У нас был уговор, мать его. Новость о скором рождении ребенка меня просто убила.
***
– Па-па, – в сознание врывается шепот дочери. – Па-па.
– М? – открываю глаза, встречаясь с карим взглядом Мии.
– Я кушать хочу, – обнимает.
– Сейчас, уже встаю.
Умываемся, направляемся в кухню. А там Полина.
– Доброе утро, – улыбается, но быстро закрывает верхний шкаф. В мойку убирает стакан. Суетится.
– Мама, – улыбаясь, Мия подбегает к ней и обнимает.
– А где Вера Николаевна? – интересуюсь.
– А я ее сегодня отпустила. Устроим день семьи.
Стою смотрю на нее, понимая, что это какой-то показной спектакль. За четыре года день семьи, ага. С легким запахом алкоголя.
– Мия, – подзываю дочь, – пока мама готовит нам завтрак, пойдем помажем лекарством твои прыщики, – беру ее за руку.
– А что случилось? – подает голос Полина.
– Хороший вопрос, да, Поля? – хмыкаю, окончательно разочаровавшись в подруге.
Пока завтракаем и болтаем с дочкой, я все чаще ловлю на себе взгляд Полины. Мия убегает к себе в комнату. Хочу уйти следом, но голос Анваровой меня останавливает.
– Может, погуляем? – спрашивает.
Я удивленно на нее смотрю.
– С ребенком, который на больничном, да? Прогулка будет в самый раз. Ты издеваешься?
– А что я должна была предложить? – пожимает плечами. – Я хочу все наладить.
– Не поздновато? У Мии ветрянка. Вчера была высокая температура, вызывали врача. Пока ты лакала свои коктейли и трясла телом на танцполе, ребенку было плохо. На звонки мои ты не отвечала. Да ни на чьи звонки ты не отвечала. Ты отдыхала. Полина, – вздыхаю я, – тебе зачем все это нужно?
– О чем ты? – отводит взгляд.
– Семья?! Вот о чем я. О дочери, до которой тебе нет дела. Может, хватит? Я устал, честно. Не вывожу.
– Что ты этим хочешь сказать? – черты ее лица становятся острее.
– Нам нужно развестись, – в этом решении я утвердился полностью. – С меня хватит.
– То есть, пока тебе это нужно было, все было хорошо, все устраивало. А сейчас все? Как только появились трудности сразу сматываться? По-мужски, – складывает руки на груди.
– Трудности? – усмехаюсь. – Ты серьезно?
– Да, – округляет глаза. – Или погоди, ты кого-то нашел, да?
– У тебя бурная фантазия, Полина.
– Я женщина и все чувствую.
– Что именно ты чувствуешь? Например, то, что меня воротит от тебя пьяной? М? Или то, что я не хочу тебя как женщину? Не потому что ты не красивая, или с тобой что-то не так. Потому что ты, Полина, подруга… была. Но ты не моя женщина.
