– Я люблю тебя.
– Да бред это.
– Почему? Почему ты думаешь, что я не могу тебя любить?
– Да потому что, блять, хрень все это. Я… я не люблю тебя. Не могу. Не понимаю, как вообще это можно? Мы же дружили.
– Ты веришь в дружбу? Серьезно? Говорят, между мужчиной и женщиной дружбы быть не может. Кто-то один любит. Видимо это я. И ты мне про дружбу втираешь, а разве друзья спят?
– Это было один раз, блять, я был в неадеквате. Это было ошибкой.
– То есть, наша дочь — это ошибка? Зашибись, Ковалев. Я может и согласилась тебе помочь, только потому что надеялась, что и ты полюбишь. Для меня никаких ошибок не было. Я ни о чем не жалею.
– Приехали, – охреневаю.
– Ты слепой, Ковалев. Вообще, – разводит руками. – А когда родилась Мия, я думала, что у нас все получится. Ты же ее любишь. Это наша с тобой дочка. Ради нее мы должны быть счастливыми. Это я не вывожу, уже не знаю, как привлечь твое внимание. Я тебе ее родила! Я! Я мать твоей дочери. Разве я не достойна ответных чувств?
– Ничего хорошего, Поля, у нас не выйдет. За столько лет не вышло, сейчас так тем более.
– Па-па! – из комнаты доносится голос Мии.
– Развода не будет, – зло выдает Полина. – Иначе… иначе оставлю без дочери, – и отворачивается.
Крутанувшись на пятках, иду в детскую.
– Пап, давай поиграем, – и высыпает кубики на ковер.
Сажусь на пол и прокручивая в голове разговор, строю план действий. Нет, так дальше дело не пойдет. Сколько же можно мне мозг выносить?
После обеда, пока Мия спит, а я копаюсь в бумагах у себя в комнате, телефон оживает.
– Да, – отвечаю, не посмотрев на номер.
– Это Гуров. Добрый день, извини, что в выходной отрываю, – слышу знакомый голос старого приятеля.
– Да какие выходные, Ник? – усмехаюсь. – Покой нам только снится.
– Верно. Слушай, Ждана ознакомилась с доками. Понравился ей вариант. С утра с ней разговаривали, дала добро на работу. Скину тебе ее контакты? Там, может, спец твой с ней свяжется, – говорит, а у меня его слова мимо ушей, лишь звоночек в голове – согласилась. – Вадим?
А еще цепляет слово – утром. Они живут вместе? Это нормально, наверное, раз они собираются жениться? Но меня этот факт бесит.
– Да-да, я слышу, отвлекся. Да, конечно, скидывай. Рад, что получилось зацепить, – поднимаюсь на ноги, прохожусь по комнате.
– Да я уже и сам не ожидал. Было, когда сама нашла, но дела не двигались. А тут попали с первого раза, – усмехается. – Я только рад буду, если у вас получится, – говорит, а у меня эта фраза совсем в другом формате воспринимается.
Ник скидывает мне номер телефона и почту Жданы. Я пялюсь на буквы и цифры как дурак. Бери, звони, слушай ее голос. Но нет, я, как мазохист, даже мысли сейчас не допускаю ее тревожить. Кручу телефон в своих руках, сразу же сохраняю ее номер, записываю почту.
Как девочка, Вадик. Сам себя ругаю.
Вот она все же послушалась моего совета и не стала отказываться от сотрудничества. Моя Ждана всегда была умницей.
Подхожу к окну, упираюсь лбом в прохладное стекло. Она была замужем, я – свободным. Теперь она собирается замуж, я – женат. Надо что-то да делать. Все же после того разговора с ней, я ведь почувствовал, что ей не безразличен. Что-то осталось. Она хотела показаться ледяной, но не вышло. Вспыхивает моментом. Как и тогда…
Зажмуриваюсь. Я хочу ее вернуть. Себе. Сам упустил, пора все исправить.
Открываю глаза, снимаю блок с телефона, в контактах нахожу номер Горецкого, нажимаю на вызов.
