Он хрипло стонет при каждом моем движении. Комната наполняется хлюпающими звуками, и Тим хватает меня за бедра. Отбрасывает мои руки и ловит губами грудь.
Мир вращается бешеным волчком, я отпускаю себя на свободу. Кричу, хватаюсь за Тимура, двигаюсь исступленно. Наслаждение накатывает волнами, поднимая меня все выше и выше.
— Кончи, Ника, давай, маленькая, — Тим засасывает сосок, быстро двигает пальцем.
Спираль в животе выстреливает, мир взрывается. Я корчусь и извиваюсь, спазмами сокращаюсь на члене Тима и выкрикиваю его имя.
Его взгляд мутнеет, он рывком дергает меня на себя и закрывает рот своим. Поднимает за ягодицы и вбивается так глубоко, что из легких выбивает весь воздух.
Меня пронзают невидимые токи, я полностью обездвижена. Тимур вколачивается с остервенением, с одержимостью. Снизу членом, вверху языком.
Бьется, вколачивается. Вколачивается, бьется. Двигается, двигается, двигается.
Член внутри меня напрягается, извергается семенем, и я обессиленно замираю.
Тимур с каждым спазмом громко и хрипло стонет, а я прижимаюсь губами к его виску, счастливая, и мне кажется, даже пусть совсем немного, но любимая.
— Ника, — хрипит Тим, — я тебя… я тебя…
С трепетом замираю. Неужели он сейчас скажет?..
— Убью тебя… — выдыхает, продолжая сокращаться и вдавливаться в меня все еще твердым членом. И я закрываю глаза.
***
Талер
— Убью тебя… убью… — повторяю, пока мышцы внизу живота дергаются. Сам я еще в ней, еще твердый, из меня в нее толчками выплескивается сперма.
Дышу будто после марш-броска и чувствую, как шелковые губы собирают пот с моего лба. Хватаю Нику за затылок и смотрю в глаза.
— Если узнаю, что ты не просто так появилась, убью…
Она смотрит на меня, взгляд расфокусированный, с поволокой. Мы дышим друг в друга, а потом она просто кивает.
— Хорошо.
Хорошо, блядь. У меня уже под кожей места живого нет. Везде она, везде ее запах, голос, взгляд. Заползла и растворилась, а я теперь как нарик конченный.
В глубине души даже шевелится что-то похожее на раскаяние за то, с каким презрением я всегда относился к наркоманам. Теперь я от них мало чем отличаюсь.
С первого раза подсел, как только на складе ее трахнул. Каждый оргазм как доза, и меня заранее ломает, стоит подумать, что я по какой-то причине вдруг ее не получу.
Осознание зависимости пугает. Потому и вглядываюсь в замутненные негой глаза — ей ведь тоже хорошо, моей сладкой девочке.
Я у нее первый везде, тут без вариантов, один минет все показал. Так почему у меня чувство, будто я загоняю себя в тупик?
Чувствую несмелое касание пальчиков на лице — от виска вниз по скуле к подбородку. Ловлю их губами, и Ника гладит меня уже смелее.
Затылок, шея, снова затылок. Запускает пальцы в волосы и массирует ноготками, а я снова ищу ее губы.
— Таблетку завтра не забудь выпить, — шепчу и снова целую.
Просто целую, без похоти, не потому что возбужден — наоборот, я сыт и при этом не выхолощен. Это очередное открытие — мне впервые хочется просто поцеловать девушку. Не вламываться в рот языком, а неторопливо проникать между приоткрытых губ.
Проводить по ним кончиком языка, прижиматься губами, а потом сплетаться языками в медленном, неритмичном темпе.
Вот бы так поебаться — тоже медленно, дразня ее и оттягивая оргазм. Оба оргазма, и ее, и свой. Тело прошивает спазм, член снова твердеет, и я сильнее вжимаюсь в Нику.
Я все еще в ней, мы лежим на боку, ее нога закинута мне на бедро. Она гладит мне плечи, шею, грудь — ей нравится мое тело, я вижу. И меня от этого прет.
