Тимур смачивает ладонь слюной и снова подносит к груди. Трусь о влажную ладонь возбужденной горошиной, каждое движение отдается между ног жаркими волнами.
Там разгорается настоящий пожар, я будто погружаюсь во что-то глубокое и вязкое, в глазах темнеет. Хочу принять в себя член Тимура, ощутить его твердость, почувствовать заполненность.
Колени дрожат, я сажусь так, чтобы ступни касались разгоряченной плоти, а сама не могу отвести глаз от члена Тима. Он мне очень нравится, потрясающе красивый, перетянутый венами, с большой рельефной головкой. Сама тянусь к нему рукой.
Облизываю ладонь и вожу по кончику головки, размазывая влагу. Теперь уже стонет Тимур. Ложится на спину, продолжая неотрывно смотреть в глаза, подтягивает меня за бедра и приподнимает над собой.
Свободной рукой проводит по стволу члена, зажимает его у основания. Говорит хрипло и отрывисто:
— Садись на него, Ника.
И я медленно опускаюсь.
11. Глава 11
Доминика
Снизу давит и распирает. Я пытаюсь отодвинуться, но Тим не пускает, тянет обратно. Хочет насадить на себя. Он разгоряченный и заведенный, и мне передается его возбуждение через все имеющиеся рецепторы.
По ощущениям его член стал еще больше, даже не верится, что он во мне помещался.
Вздрагиваю, когда Тим раздвигает членом складки и находит клитор. Со стоном ерзаю по шелковистой головке, мир начинает медленно оборачиваться вокруг меня. Обнаженная плоть упругая и горячая, и я теку, теку прямо на ласкающий меня член.
Никогда не думала, что могу быть такой чувствительной. Хочу двигаться быстрее, но Тимур тормозит, крепко фиксирует, и я могу только стонать, прогибаясь и подставляясь под его член.
— Поласкай себе соски, Ника, — слышу сиплое и послушно кладу руки на грудь.
Поглаживаю, зажимаю пальцами возбужденные вершинки, потираю их ладонями. Смотрю на Тима, его глаза горят, жадно съедают меня. Он шумно сглатывает, его кадык поднимается и опускается, член скользит по моей мокрой промежности.
Тугая спираль скручивает низ живота. Внутри запускаются тысячи маятников, они мерно раскачиваются, и я подстраиваюсь под их колебания.
— Смотри, — отрывисто выдыхает Тим и показывает глазами туда, где его член собирает соки с мокрых складок.
Головка раздвигает верхние губы, задевает клитор, выходит наружу и снова ныряет обратно. Мы вместе смотрим. Я не перестаю стонать, Тим надсадно дышит.
Резко насаживает меня на член, мы оба шипим. Я заполнена до упора, у меня даже слезы выступают. Выпрямляю колени, хочу подняться, но Тим тянет вниз и вдавливается твердым стволом, пока его пах не упирается мне в промежность.
— Такая тугая, такая охуенная, — шепчет Тимур, отпуская бедра и накрывая ладонями мои ладони, — давай, детка, трахни меня сама.
Он смотрит в глаза, а сам будто все мои мысли видит. Как и я его. Сокращаю стенки, сжимая член, и начинаю двигаться. Воздух раскаляется и плавится, стекая по позвоночнику струйками пота.
Двигаюсь быстро, резко. Тим дышит рвано, глаза сверкают двумя сгустками пламени, в которых мы оба сгораем.
— Кончи на мне, Ника, сладкая моя, давай, — он врывается мне в рот большим пальцем, подносит его к паху.
Движение бедер вперед, и я касаюсь влажного пальца набухшими складками. Еще движение — клитором. Вскрикиваю от пронзившего ощущения и сама стараюсь насадиться на палец Тима.
Упираюсь руками в широкую грудную клетку, они слишком белые на фоне загорелой кожи Талера. Мир кружится калейдоскопом, в глазах темно. Под руками гулко бухает сердце, и я насаживаюсь одновременно на член и на палец Тимура.
