– Сними шлем.
Голос был женским, нейтральным, почти убаюкивающим, но Алексей сразу почувствовал – это не просьба, это команда. Он медленно снял с головы шлем, бросив короткий взгляд на зеркало, в которое видел только себя. Или – тех, кто за ним смотрит.
Медицинский блок выглядел чисто и стерильно, но безжизненно. Белый свет. Металлическая кушетка. Стены из гладкой пласткерамики. Камеры в углах. На полу – маркировка:
ПРОТОКОЛ 9-С / СТАТУС: КОНТАКТНЫЙ
Рядом с ним стояла женщина в сером халате. Волосы убраны в узел, лицо как у врача, но с холодом бюрократа. В руках – планшет с данными. За её спиной – два человека в чёрных костюмах: охрана или что-то хуже.
– Имя, идентификатор.
– Колесников Алексей. K-47/MARS.
– Контакт в шахте Т-3 подтверждаешь?
– Подтверждаю.
– Симптомы?
– Головная боль, галлюцинации. Внезапный поток воспоминаний. Ощущение мысленного вторжения. Затем – отключка. Местами – потеря ориентации.
Женщина молча печатала. За спиной что-то щёлкнуло – работал сканер.
– Оружие применял?
– Только холодное. В себя. Чтобы вернуть контроль.
– Суицидальная реакция?
– Осознанный акт сопротивления. Я понял, что это существо – влияет через образы.
Женщина подняла взгляд. В её глазах что-то дрогнуло.
– Вы уже второй, кто не поддался. Интересно.
– Второй?
– Первый был три месяца назад. Сектор 7, объект “Маяк-Гамма”. Через два дня он исчез. Считай, что ты теперь в списке.
– В каком списке?
– В списке тех, кто пережил взгляд вниз.
Машина просканировала мозг, сердце, импланты. Алексей лежал под сенсорным куполом. Слышался ритм сканера, вспышки тепла на коже.Следующие полчаса были заполнены процедурами. – Повышенная активность в височных долях. Деформация паттернов сна. Аномальные колебания в зоне нейро-связей.
– Это нормально? – спросил он.
– Нормально – нет. Опасно – ещё не установлено.
– Я заражён?
Женщина отвела взгляд.
– Никто не знает, чем именно ты мог “заразиться”. Мы называем это информационной инвазией. Оно не внедряется – оно меняет тебя изнутри. Когнитивно. Нейро-химически. И, возможно… экзистенциально.
После медосмотра Алексея перевели в другое помещение – стеклянную камеру с одним креслом и столом. Напротив – человек в костюме цвета стали, с эмблемой: три круга внутри треугольника, – символ не из армии, не из охраны. Это был представитель некой вышестоящей инстанции.
– Капитан Колесников, – заговорил он, не поднимая глаз от планшета. – Ваша регистрация в программе “Периметр-К” включает пункт о полном сотрудничестве. Это значит, вы обязаны сообщать всё. Даже то, что не поняли. Даже то, чего испугались.
– Я всё уже сообщил.
– Не совсем. Вы сказали, что видели “живое”. Дайте определение.
Алексей замолчал. Потом ответил:
– Оно не просто живое. Оно – осознанное. Оно… наблюдает. И оно не безумно. Оно – древнее. Не марсианское. И не земное.
– Прикосновение было физическим?
– Нет. Умственным. Как будто я стал экраном, на который оно проецировало моё же прошлое. Боль, ошибки, страх. Оно вытаскивает изнутри самое тёмное и… кормится этим.
