– Заходи, увидишь. Я хочу накинуть тебе кое-что сверху. Возникли проблемы…
– Какие проблемы? – Голос стал обеспокоенным. – Это обойдется тебе в лишних пару тысяч…
– Не ломай голову. Хозяева башляют, – проскрипел Цитрус.
Лязгнул простой механический засов, дверь приоткрылась, и в камеру проскользнул тюремщик – тот самый, с подкрученными усиками. Увидеть Цитруса для него было большой неожиданностью.
– Здравствуй, сволочь, – воскликнул Эдвард, хватая шею тюремщика крюком протеза. – Убить меня захотел?
Охранник оказался неробкого десятка. Занятия по рукопашному бою он явно никогда не пропускал. Вывернулся, ухватил Эдика под локоть и за воротник и красиво швырнул через бедро. Цитрус хлопнулся об пол с глухим шлепком и выкрикнул:
– Дылда, убивают!
– Чего? – продажный коп поставил ногу на грудь Эдика и обернулся к стене.
Под могучим ударом плеча пластик разлетелся с треском. В камеру ворвался Дылда. И ринулся на охранника. Тот шагнул в сторону и подставил здоровяку подножку. Вместо того чтобы упасть в одиночестве, Дылда успел сграбастать копа левой лапищей – и рухнул на пол вместе с ним. Цитрус шустро откатился в сторону.
Вскочили на ноги дерущиеся одновременно. Охранник провел серию блестящих ударов по массивной груди коска и плотной широкой физиономии. Шлепки возвещали о соприкосновении костяшек с телом и лицом Дылды. Свалить парня, однако, не удалось. Ослепший от боли и ярости, великан взревел, как раненый медведь, и нанес охраннику сокрушительный удар в подбородок. Голова того мотнулась с сухим хрустом, колени подогнулись, и он упал на пластик лицом вниз.
– И этот, кажется, готов, – констатировал Цитрус, держась за край раковины. – Будет знать, как натравливать на внуков знаменитых бубличников всякую каторжную сволочь!
– Как же теперь быть? – пробормотал Дылда, в смущении разглядывая свои огромные лапищи, словно никак не мог поверить, что за такое короткое время пришил двоих. Он побледнел как полотно и обхватил курчавую голову руками.
– Не повезло, – пожал плечами Цитрус.
– Он мертв! Мертв! – стонал великан. – Нас посадят на пятьдесят лет. А до этого будут бить ногами до потери сознания! Грохнуть тюремщика! Это уже настоящий беспредел!
– Ничего страшного, мой большой друг, эта неприятность поможет нам выпутаться из неприятностей. Ты его вовсе не убивал.
– Как это?
– А так. Его убил тот, чернявый. Это же очевидно.
– Но я же…
– Тебе самому будет лучше, если ты в это поверишь, – перебил Цитрус. – Но представим мы дело немного по-другому. Тащи сюда второй трупешник.
– Зачем это?
– Давай договоримся – ты будешь делать то, что я скажу, и неизменно оказываться в выигрыше. В частности, в качестве премии ты прямо сейчас получишь сто рублей.
С этими словами Цитрус вынул из кармана сотню и вручил ее ошарашенному здоровяку. Жаться не стоит. Всегда найдутся тысячи способов получить сотню обратно, если понадобится.
Дылда захлопал глазами.
– Дорогой мой Эдик, да у меня отродясь таких денег не водилось! – прочувствованно воскликнул он.
– Теперь ты будешь купаться в роскоши. И, кстати, никогда не говори мне «дорогой мой». Ты понял – никогда!
Дылда поспешно закивал.
– Так, пришел в себя от нечаянной радости? Пришел?! Прекрасно. Тащи теперь сюда этого, чернявого!
– Ты и правда мой большой друг!
– Я-то? Тут ты преувеличиваешь. Я, пожалуй, не очень большой… А вот ты действительно мой самый большой друг. Посмотри на себя – такой рубила! Тебя в цирке можно показывать. Пошевеливайся, в общем!
