Гаяз. У них есть печка… Там тепло… Я оставил им денег. Он скоро выздоровеет, встанет на ноги. Мы заберём его, после Казани… (Озираясь вокруг.) А где бурлаки? Где они?.. Где Сибай?..
Гайша. Все ушли, Гаяз… Они не верят, что баржу можно вытянуть.
Гаяз. Как же так?.. Они все ушли? Бурлаки, мой друг Сибай… Выходит, что нас осталось всего трое…
Гайша. Мы тоже уходим, Гаяз…
Гаяз. Это правда?
Гайша. Я устала, Гаяз. Мне хочется согреться. Я женщина. Мне здесь очень холодно. Погляди, река начинает затягиваться льдом. Тебе тоже нужно уходить отсюда. Купец сказал, что не будет штрафовать нас… Ты уходишь с нами, Гаяз?
Гаяз. Нет, Гайша, я остаюсь здесь, с баржой…
Гайша. Ты не сможешь тянуть баржу в одиночку, Гаяз! Чудес не бывает, приди в себя!
Гаяз. Я должен тянуть эту баржу. Она моя.
Гайша. Я очень хочу быть с тобой, Гаяз. Я хочу быть вечно с тобой, но у меня не осталось сил.
Гаяз. Мы навеки будем вместе, Гайша. Я люблю тебя.
Гайша. Хабибрахмана я забираю с собой. Он же тоже мой сын. Прости.
Гаяз. Я вытяну эту баржу, Гайша.
Гайша. Я знаю это. Прощай.
Гайша и Гаяз прощаются. Гайша уводит Хабибрахмана.
Теперь Гаяз остаётся абсолютно один на пустынном волжском берегу. Он поднимает лямки всех ушедших бурлаков, раскладывает их в определённом порядке, словно готовится вывести свою артель в путь. Находит среди всех лямку Олана, вынимает нож и разрезает её на мелкие лоскутки. Надев свою лямку, он тянет её изо всех сил. Обессилевший, он падает на землю. Чуть погодя Гаяз поднимается, вынимает из-за пазухи свёрток с книгой, кладёт её на землю.
Гаяз (творит молитву). О, Всевышний, владыка и чудотворец… Я не знаю слов, с которыми я должен обращаться к Тебе. Но я знаю, что Ты должен услышать меня, потому что я бурлак и я остался один. Сотвори чудо!.. Только чудо может спасти меня, а я заслужил этого спасения. Никогда не сворачивал я с пути своего, вечно тянул свою баржу, через перекаты и мели, и в холод, и в зной, против течения и ветра, ибо я знал наверняка только одно – это моя судьба и моё предназначение. Я всегда был беден, но оставался честным. У меня были ошибки, но мне не у кого было учиться – ни матери, ни отца, ни образования. Всему я учился на этой реке… Я верю, настанет день, и мой сын Олан напишет книгу обо мне и о таких, как я. Для того, чтобы эта книга имела достойный конец, я должен дойти до Казани. Сотвори чудо, мой Всевышний, чтобы книга могла иметь завершение. Не закрывай книгу на половине страниц. Сотвори чудо! Позови сюда Мать-рыбу Байгал. Пусть своим телом перекроет она реку и поднимет воду. Тогда вернутся бурлаки и потянем мы нашу баржу до Казани! Я жду сотворённого Тобой чуда! Я жду чуда!
После этих слов Гаяз, потерявший последние силы, падает на землю и засыпает. В темноте появляется какая-то фигура и накрывает Гаяза тёплой одеждой… Проходит какое-то время. Ночь сменяет день, а день сменяет ночь…
В носовой части баржи появляется человеческая фигура. Это Демьян Потапыч. В руках у него сигара.
Демьян Потапыч. Эй, бурлак! Ты слышишь меня? Бурлак, проснись! Ты живой?
Гаяз просыпается, озирается вокруг, наконец видит Демьяна Потапыча.
Демьян Потапыч. Просыпайся, Гаяз… Иначе замёрзнешь.
Гаяз. А, это ты, Демьян Потапыч… Всю дорогу я думал, что за странный лоцман у нас, который даже не появляется на палубе. Теперь мне всё понятно.
Демьян Потапыч. Что же будем делать, дружище Бурлак? Ты спишь уже третий день подряд.
