Бурное - страница 12

– Вот, Ирина, это мой внук Ералы, – сказал Нуралы, – это наша келин[2] Маншук.

Высокая девушка безрадостно улыбнулась. Возможно, ей ещё не было и двадцати, но лишённое всякого вкуса одеяние из буро-малинового халата и калош, надетых на носки, задушили в ней очарование, свойственное юным девушкам.

– У меня четверо детей, два сына, две дочки, – с гордостью продолжал Нуралы, – одна дочка в Алмате учится, в университете. Сын женился, с нами живёт, внук вот растёт.

Жена его смотрела открыто и добродушно. Ирине показалось, что она понимает русскую речь. Но с Нуралы она снова заговорила на казахском. Он так же ответил ей.

Ирина не могла вспомнить, была ли она раньше во дворе Нуралы. Знала, где он живёт, но в гости, кажется, не заходила. Когда Нуралы был ребёнком, ему не отмечали дней рождения, и других поводов навестить его не было.

Три чахлые яблони – это всё, что было из растительности во дворе. Большую часть занимали две машины: седан и микроавтобус. Ирина оглядывалась, пытаясь отыскать образы бурненских дворов её детства, – цветники, виноградники, грядки, – но натыкалась на какие-то тазы, заткнутые тряпки и брошенные инструменты.

Этот двор, семья Нуралы в этот момент показались Ирине бесконечно чужими.

– Проходи в дом, – пригласил Нуралы.

Мальчик лет десяти на минуту выглянул из сарая, показалось, что кроме Ирины его никто не заметил. Дети в казахских семьях не были важными фигурами.

– У меня мало времени, знаешь, вечером поезд, – сказала Ирина после паузы, – я ещё хочу посмотреть наш дом, на рынок сходить. Так что я пойду.

– Заходи, будь нашей гостей, – настаивал Нуралы.

И снова сказал что-то жене на казахском, она в свою очередь – снохе. Видимо, велела ей стол накрывать, поняла Ирина.

Высокая девушка-келин кивнула и зашла в дом.

– Без чашки чая не отпустим тебя, – серьёзно сказал Нуралы.

Его жена закивала головой. Традиции гостеприимства оказались выше ревности. И слишком быстро отпустить гостью, которая обнималась с хозяином дома у всех на глазах, будет стыдно перед соседями.

Ирина сделала шаг к воротам, стремясь уйти, Нуралы с женой подхватили её под руки и повели в дом. Внук остался во дворе один.

Ирину провели в комнату с большим обеденным столом посредине. Блюда с орехами и конфетами, печенье, баурсаки и сыр уже ждали гостей.

Ирина пошла мыть руки. Отметила, что Эмре поставил бы пять звёзд за чистоту туалета. Умывая лицо, она смотрела на себя в зеркало и на синих дельфинов, которые плескались на кафельной плитке.

Зачем она здесь? К чему ей надо было увидеть постаревшего Нуралы, его жену, сноху, внука и того мальчика, очевидно, сына? Чтобы убедиться, что её жизнь прошла впустую? Что она ожидала от этой встречи? Ведь витали какие-то неуловимые фантазии о вечной любви.

Она рассердилась на себя. Достала из сумки косметику, подушечками пальцев вбила в лицо крем, наложила тон, накрасила ресницы. Окинула себя критическим взором, синяки под глазами закрасить полностью не удалось, они выдавали беспокойную ночь. Когда она вышла, хозяева сидели за столом и спокойно разговаривали. Ирина разобрала несколько слов.

Натянула на лицо улыбку и села за стол. Тотчас перед ней сноха незаметно поставила чашку с налитым едва ли до половины чаем.

– Я хотел спросить, Ирина, откуда ты приехала? Где живёшь? – завёл степенную беседу Нуралы. Как будто не он, а другой человек обнимал её у ворот.