Бутылка, законченная питьём - страница 16

…Но некоторые всё же возвращаются из делового мира в мир науки. К безденежью и давно разбитым хрустальным дворцам. Найти второе оказывается непросто: к ним давно заросли дороги, а на ещё сохранившихся тропах подстерегают городские сумасшедшие.

9.

Когда-то К. Чапек написал, что «самое большое бедствие цивилизации – это учёный дурак». К концу двадцатого века это уже перестало быть бедствием и стало неотъемлемой чертой, своего рода визитной карточкой цивилизации. Людей, владеющих научным (и псевдонаучным) жаргоном, похоже, стало существенно больше, чем всех остальных.

Однако «настоящих буйных», могущих претендовать на роль вожаков, среди них мало. Большинство использует жаргон со стандартной для человечества целью – показать, что они умнее, чем есть. Сумасшедший же учёный дурак искренне убеждён, что разговаривать можно только на одном ему понятном жаргоне, заниматься стоит только тем, что ему интересно, и по-другому существовать он не может. Забавно, что среди власть и деньги имущих это заумное бормотание и считается за науку. Шансы получить финансовую помощь на реализацию проектов-отчётов у городских сумасшедших гораздо выше, чем у обычных исследователей. Последние понятно объясняют обладателю денег с неполным средним образованием, выдаваемым за высшее, что и зачем они собираются делать, однако это их роковая ошибка. Необходимо, чтобы слова воспринимались собеседником максимум на треть, тогда это воспринимается как наука.

Такова большая часть научной «тусовки» – это тоже стиль. Необходимо научиться ему соответствовать, иначе тусовка сожрёт, переварит и превратит претендента в отходы раньше, чем он успеет придумать свою первую формулу. Среда, в которой закаляется разум, крайне агрессивна; глядишь, оторвавшийся от добывания денег молодой человек погружается в статусную болтовню на месяц, полгода… а, вот и опять он с уже слегка поношенным лицом.

10.

Исследование, написание диссертации и её защита – это три разные вещи, которые можно совместить, но с достаточно большим трудом. Защита диссертации – это очень своеобразный ритуальный танец с множеством различных фигур: поиск оппонентов, прохождение через обсуждение на кафедре (в лаборатории), представление в совет, наличие списка публикаций… Очень важны самые последние ритуальные па, когда во время защиты диссертации по гидродинамике кто-нибудь из членов диссертационного совета может задать философский вопрос: «А что такое струя?». Отвечать на такие вопросы желательно быстро, уверенно, но не нагло, иначе члены могут обидеться. И чёрные шары потекут рекой.

Важно всё – вплоть до меню банкета. Относительно маловажной вещью является сам текст диссертации: его читает от начала до конца только сам диссертант. Да и то при условии, что он сам его написал.

Старая поговорка о том, что надо пройти через «два часа позора, зато потом на всю жизнь – кандидат», верна только отчасти. Сегодняшние советы укладывают эту процедуру зачастую уже в сорок минут. Два часа теперь требуется для докторской.

В России примерно три с лишним тысячи учёных советов по защите диссертаций на разнообразнейшие темы, в которых постоянно заседает более шестидесяти тысяч ученых. Поэтому учёные в России размножаются по экспоненте, как кролики. Только представить, что на каждого члена учёного совета приходится по меньшей мере двадцать аспирантов, превращающихся в кандидатов наук, как последних становится уже больше миллиона. Это сопоставимо с численностью российской армии – этакие Вооруженные учёные силы. А если представить, что каждый кандидат наук выступает перед студенческой аудиторией в сто человек…