Проблема только в том, что сейчас мне больше не на кого положиться.
Меня жутко трясло от осознания того, что все это время мы не только шли по ложному следу, но даже не догадались о таком очевидном решении. Если бы мы сразу сожгли зараженные виноградники, мы бы остались вообще без каких-либо денег, но хотя бы мама, может, осталась бы жива.
И от этого становилось еще мучительней.
Антэро притянул меня к себе и крепко обнял. Я дернулась было, чтобы отстраниться от него, но он держал крепко. И чем дольше он меня так держал, тем яснее я понимала, что это именно то, чего мне сейчас не хватает.
Теплых объятий и ощущения что я не одна.
Слезы лились безостановочным потоком, горло драло в клочья – и не понятно почему, то ли от пронизывающего холода, то ли от плача.
В какой-то момент слезы стали иссякать, а в глубине меня родилась странная мысль, что я хочу еще немного постоять вот так. Ощутить успокаивающее прикосновения горячих ладоней Антэро, поймать на своей щеке его обжигающее дыхание.
Еще чуть-чуть насладиться ощущением незыблемости и безопасности. Потому что стоит ему только отпустить меня, как я снова окажусь одна. Наедине с зараженными виноградниками, нашими долгами, больным отцом и Матиасом, для которого даже непонятно значу ли я хоть что-то.
Хватит ли у меня сил, чтобы самой разобраться со всем этим?
Вот, если бы существовало заклинание, с помощью которого можно было вернуться во времени… когда мама еще была жива, когда наши небольшие виноградники были известны далеко за пределами столицы и когда мы не были знакомы с Антэро.
Чтобы не повторить этой ошибки снова.
Не знаю почувствовала в это время мои мысли сам Антэро, но совершенно внезапно, он одной рукой стиснул меня в своих объятиях, а другой приподнял за подбородок. Еще не до конца придя в себя от навалившегося на меня отчаяния, подняла голову, встретившись с его взглядом.
В глазах Антэро плескалась боль. И я не понимала, то ли это боль, которую он испытывал глядя на меня, то ли это моя боль, которую он забрал себе.
Но так или иначе, в какой-то момент его губы резко накрыли мои, а руки еще крепче обхватили меня, не давая шансов ни шевельнуться, ни вырваться.
Сперва я даже не поняла что произошло, потом я попыталась вырваться, но вдруг растворилась в этом неожиданном поцелуе.
Время остановилось.
Я будто перенеслась в тот день, когда мы впервые поцеловались. Тогда тоже была зима, и я держала в руках подарок, который приготовила для отца. Кажется, это была книга… что-то там о виноградниках… неважно!
Антэро помогал мне выбирать её, потом настоял на том, чтобы проводить меня до дома. Путь лежал мимо занесённой снегом беседки, и там, стоя под её куполом, Винтер впервые поцеловал меня. А книга оказалась зажатой между нами, и это было очень странное ощущение – целоваться через неё… как через забор…
Сейчас никакой книги не было. Были только мои руки, бессильно упирающиеся ему в грудь, и раскалённое кольцо его стальных объятий. И наши губы, слившиеся воедино…
Наконец, мимолетное смятение прошло и я смогла отстраниться.
Антэро с явной неохотой выпустил меня из объятий, а я тут же спросила:
– Зачем… зачем ты это сделал? – мои губы дрожали, а в голове царил полнейший хаос.
Это был самый странный поцелуй за всю мою жизнь. Он возвращал меня во времена беззаботного прошлого, даруя спокойствие и безмятежность, но сразу после этого окунал в пучину сожаления и негодования за то, что этот поцелуй был с человеком, который дважды предал меня.
