14 декабря погибло вовсе не 5
человек, более тысячи были расстреляны картечью на Сенатской площади и из пушек
на Невском льду. Столь уважаемый Вами Николай Павлович вошел во власть по
залитой кровью брусчатке.
Ночью на Неве было сделано множество
прорубей, куда вместе с погибшими опустили раненых, не разбирая повстанцы это
или солдаты правительственных войск.
Так что Вы ошибаетесь
относительно числа жертв.
Да, казнены были пятеро, а
сколько погибло на каторге в Нерчинских рудниках от невыносимых условий
заключения вы посчитали?
А тех, кто были до смерти
забиты шпицрутенами в правление столь уважаемого Вами императора? Шпицрутены
как соотносятся с Вашими убеждениями?
Легенда о том, что Николай
Первый усмирил холерный бунт только словом, приказав собравшимся преклонить
колени и устыдив бунтовщиков – увы, только легенда. Народ разогнали нагайками
прежде, чем император въехал в город.
А вернулся он потому, что
трон под ним зашатался. Страх потерять власть оказался сильнее страха холеры.
И в чем итог правления Вашего
деда? За тридцать лет он так и не освободил крестьян и в конце концов проиграл
войну.
Во взглядах на образование мы
с Вами совпадаем, Ваше Высочество. Свобода должна быть в его основе. Только
незачем учиться убивать.
Подлинная история харьковских
студентов очень простая.
В Харькове есть губернатор
Лужин и есть князь Салтыков. И Салтыков женат на дочери Лужина. Дворня первого
бесчинствует, и все ей сходит с рук, потому что ее бесчинства покрывает дворня
второго – то есть полиция.
Однажды вечером дворня князя
напала на студентов, отчего вышла драка, на шум которой вышел сам Салтыков.
Полиция явилась на помощь,
студентов захватили и без суда отправили с конвоем к атаману
Хомутову на Дон, потому что они были казаки.
Товарищи их явились к брату
вашего Зиновьева, прося разобрать дело как следует законным порядком; Зиновьев
нагрубил студентам и отказал им в просьбе. Тогда 280 человек подали просьбу об
увольнении. При этом значительное число студентов — люди бедные, для которых
вопрос об окончании университетского курса — вопрос о куске хлеба. Так что «Честь
им и слава!»
Посланных с конвоем студентов
воротили, вероятно опасаясь последствий такого самовольного распоряжения. Наши
корреспонденты писали нам в «Колокол», что «бумага, по которой они были
посланы, составлена задним числом и что студентов обвиняли совсем в
ином деле».
Вот и судите, кто здесь прав,
Ваше Высочество.
Извините, а какое
произведение Михаила Лунина Вы цитируете? Нет ли у Вас его списка?
Будьте осторожнее в Ваших
письмах, и у меня, и у Огарева есть опыт ссылки или ареста за слишком вольные
мысли, высказанные в личной переписке.
Против отсутствия «ятей»
ничего не имею, орфографическую реформу поддерживаю. То, что вы не используете
также «и десятеричное», является ли ее частью?
И еще одна просьба от меня и
Николая Платоновича. Не могли бы Вы прислать нам Ваши песни с нотами?
Ваш А. И. Герцен».
- Никса! Я получил письмо от
Герцена! – воскликнул Саша.
- Ты радуешься так, словно
получил письмо от папы Римского!
- Да, какой папа Римский! Это
гораздо круче. Герцен – это современный русский Вольтер.
- У тебя каждый болтун –
современный русский Вольтер, - заметил Никса. – В прошлый раз ты так называл
Радищева.
- У каждой эпохи свой
Вольтер, - возразил Саша. – Герцен – не первый и не последний. И это политсрач!
Как же я их люблю! И как я по ним соскучился! Знаешь, что такое «политсрач»?
