Кожа задымила, Идрис, закричав от боли, обнажил выросшие в секунду клыки, и бросился на Сатану, но на его месте оказалась пустая клетка, железные прутья которой тут же с грохотом опустились.
Идрис знал, что теперь он крыса и разъяренно впился в решетку.
Откуда-то на золотой трон полилась нефть, Сатана поднял над рогатой головой зажженный факел и швырнул на залитый нефтью трон. Вспыхнувшее пламя, подобно красной тигрице, метнулось в лицо крысы. Та издала мерзкий дьявольский визг, вжалась в стенку клетки, но языки огня уже пожирали ее…
…Идрис открыл глаза: жена его, Фатима, склонившись, боязливо толкала в плечо. Идрис решил, что это был сон и сейчас он просто сидит на своем диване, в своей квартире.
Придя в себя, он оттер взмокший подбородок. Ему стало легко, будто мимо прошла страшная беда.
А вспомнив «сон», и всякую в нем чертовщину, громко и, как бы с иронией к себе, рассмеялся. Все бы хорошо, но вид озабоченной Фатимы насторожил: она, словно чего-то боялась, и не решалась об этом сказать. Взгляд жены скользнул в сторону локтя и только теперь Идрис увидел, что халат над его плечом разорван.
На секунду оцепенев и вспомнив «сон», острый коготь Дьявола, он вдруг с силой влепил ладонью в плечо. Ладонь медленно поползла вниз, складки халата вокруг разреза разошлись и обнажили похожую на наколку маленькую фигурку зайца. Печать Дьявола!
Идрис в упор посмотрел на жену. Она упала на колени и сбивчиво заговорила:
– Идрис, клянусь Аллахом, не знаю… пощади меня! Я ничего не слышала! – вдруг сорвав с плеча платок, все так же на коленях, стала лихорадочно оттирать пол.
И только сейчас Идрис заметил темноватые следы копыт.
«Дьявол!»– Идрис оцепенело наблюдал за ползавшей на коленях и испуганно причитавшей женой.
Следы вели к лестнице в полуподвал. Идрис шаг за шагом пошел по ним.
Фатима бросилась ему в ноги, обхватив их, стала молить:
– Идрис, не ходи! Мне страшно! Идрис! Ради своих двух сыновей! Остановись!
Тот отпихнул ее каблуком, осторожно ступил на лестницу.
Следы копыт были на каждой ступеньке. Озираясь по сторонам, Идрис спустился вниз. Следы мелкого семенящего шага повернули к стенке.
Красная дверь! Цвет Дьявола!
Идрис остолбенел: в этой боковой стене никакого выхода никогда не было!
…Идрис оттер взмокший от страха лоб, нерешительно взялся за красную ручку. Гулко било сердце. Сжав сильнее ручку, он вдруг рванул ее на себя и невольно отпрянул перед открывшейся перед ним картиной.
Он шагнул вовнутрь.
С лестницы осторожно спускалась Фатима.
– Идрис! – она бросилась к нему, но было поздно: протяжно взвизгнув, дверь закрылась.
Фатима схватилась за ручку, исступленно крича, стала рвать на себя, но дверь не поддавалась.
– Нет! Я не хочу! – пронзительный крик Фатимы забился в низких стенках полуподвала.
Она растрепала волосы, стала их рвать на себе, крича и плача, бессильно опустилась на пол.
Но вдруг за стенкой что-то заскрежетало, Фатима испуганно отползла, дверь стала медленно отходить, и из нее вышел Идрис.
Халат на нем был по-прежнему с надорванным левым рукавом, но цвет поменялся на красный.
Фатима бросилась ему в ноги, целовала ступни, подняла к нему голову. Глаза Идриса сияли, словно он получил нечто долгожданное.
Артистичным движением он схватился за порванный рукав и одним сильным движением сорвал его с себя.
Маленький красный заяц на предплечье показался более отчетливым.
