- Эй, ты! Пойдём со мной! – Голос слуги Залилума прервал воспоминания Баштум.
Покои хозяина дома и его семьи располагались на нижнем этаже, двери и окна которого выходили на север и были защищены от палящего солнца. Здесь было прохладно и так рябило от сверкания утвари, узорных ковров и пёстрых тканей, что Баштум не сразу разглядела самого Залилума.
- Входи, входи! Не бойся! – крикнул он, когда маленькая женщина нерешительно остановилась на пороге.
На Залилуме была дорогая канди тонкого льна, понизу щедро украшенная вышивкой; просторная, ничем не скреплённая, она почти не прикрывала жирной, покрытой лохматой чёрной порослью груди хозяина дома. В этом просторном наряде тело Залилума, грузное, дряблое, казалось, ещё больше расплылось. Широко расставив короткие ноги, он стоял, как мешок с овощами, и пристально разглядывал Баштум.
- Годы идут, а ты всё не вырастаешь. Осталась такой же мелкой и неприметной, как в те годы, когда была сопливой девчонкой, – произнёс он и, удовлетворённый своим наблюдением, хохотнул.
Баштум, в свою очередь, могла бы сравнить звуки, вырвавшиеся из его глотки, со свиным хрюканьем, но ей бы это дорогого стоило.
- Но в целом ты вполне пригодна для домашней службы. – Залилум вдруг сразу стал серьёзным. – Уверен, тебе будет по силам выполнять такую же работу, какую моя жена давала твоей дочери.
Баштум невольно вздрогнула; по спине пробежал холодок.
Что ему нужно от неё? Зачем, спрашивается, он завёл этот разговор? Ану-син не справляется со своей работой? Или с ней случилось несчастье?
Между тем Залилум продолжал сверлить её взглядом, наблюдая за тем, какое впечатление произвели его слова на женщину.
- Твоя дочь сбежала, – наконец сказал он, заметив неподдельную тревогу в её взгляде. – Но мои люди рано или поздно найдут маленькую мерзавку и тогда... Тогда я не ручаюсь за то, что после наказания, которое мы с моей женой придумаем для неё, твоя соплячка не отправиться в Страну без возврата на встречу с Симом.
- Ану-син сбежала? – Баштум с усилием разомкнула губы. Она не знала, что и делать: радоваться ли тому, что с девочкой, хвала богам, не случилось беды или горевать от того, что она нарушила условия кабальной сделки.
- Ближе тебя у неё никого нет, – продолжал Залилум, не сводя с женщины маленьких внимательных глаз, – а это значит, что либо она найдёт способ свидеться с тобой, либо передаст тебе весточку. И будет в твоих же интересах немедленно рассказать мне об этом, понятно тебе?
- Да, я поняла, – не слишком уверенно отозвалась Баштум.
Очевидно, Залилум уловил сомнение в её голосе.
- Подойди сюда, – процедил он сквозь зубы, глядя на маленькую женщину с неприкрытой злостью.
Та робко приблизилась.
- Ближе, ближе, – пригласил её Залилум, помогая себе жестами короткопалой руки.
Баштум подошла к нему почти вплотную.
- А теперь послушай, что я скажу тебе дальше, и постарайся хорошенько поразмыслить над моими словами, – зловеще произнёс Залилум, захватив руку женщины. – Есть закон и он гласит, что если кто-нибудь скроет в своём доме беглых раба или рабыню, то этот человек должен быть казнён*. Ану-син – хотя и временная, но рабыня. Если до меня дойдёт, что ты знаешь, где она прячется, и скрываешь это, предупреждаю, что отправлю тебя на казнь без малейших раздумий.
По тому, как его пальцы до боли сдавили её руку, по его лицу Баштум поняла, что Залилум не колеблясь выполнит свою угрозу.
