Не знаю, как долго я пробыла в овраге с бессознательной девочкой на руках. Ноги затекли, словно кто-то невидимый колол их множеством острых иголок. Но сердце перестало рваться из грудной клетки, и дыхание восстановилось. Оставалось просто ждать, когда схлынет туман.
Темнота начала рассеиваться тогда, когда над оврагом стихли все звуки. Не было слышно больше ни цокота копыт, ни криков людей. Как будто наступило очередное ленивое утро – тихое и пасмурное.
Проявились очертания деревьев наверху, посерело небо…
А на моих коленях лежала Христина – пятилетняя дочка Кузьмы и Лукерьи.
Светлое платьице не по размеру болталось на тощем тельце, как если бы Христина была закутана в покрывало. Бледная, почти прозрачная кожа покрыта царапинами и синяками – Христина ввиду слабого здоровья частенько падала в обмороки в самых неподходящих местах.
Когда Кузьма говорил, что их младшенькая может вот-вот умереть, он вовсе не преувеличивал.
Вскоре совсем посветлело. На дне оврага черный туман все еще лежал клочьями, один из которых, как живой, неторопливо полз к моим ногам. Он вдруг замер, встрепенулся и метнулся в противоположную сторону. Стало быть, узнал…
Наверху раздалось фырканье. Лошадь перебирала копытами, и земляные комья по склону осыпались на меня.
Я медленно обернулась и посмотрела на край оврага. Там стояла черная туманная лошадь – сквозь нее пусть и с трудом, но просматривалось небо. В седле всадник в черной накидке с объемным капюшоном. Капюшон не закрывал лица Безликого, но его все равно невозможно было увидеть. На месте лица – клубящаяся тьма.
Я впервые видела демона ночи (тот раз в трехлетнем возрасте и за правдивые воспоминания-то можно не считать), но теперь точно знала, как он на самом деле выглядит. Видела ведь в лесу.
Невероятно привлекательно. И это вовсе не пошлые мыслишки девушки, которой давным-давно пора замуж, – Безликие и правда невыносимо красивы, все до единого. Такова их наследственность, как говорила моя бабушка.
– Кто ты? – спросила я, надеясь, что под накидкой не кто-то незнакомый, а моя мама. Хотя демоном она не была, но как знать.
Туманная лошадь цокнула копытом. Безликий молчал, но я была уверена – он присматривается ко мне и решает: убить или оставить.
Наконец он все же понял, что перед ним одна из них. Пусть к роду Безликих принадлежала только часть меня, я все же была той, кто рожден за Туманной завесой. А своих демоны не убивают.
– Мне ребенка спасти нужно, – проговорила я негромко.
Осторожно приподняла Христину на руках и встала сама. Едва не рухнула: ноги почти отнялись, но удержалась. Выбраться из оврага самостоятельно сложно, поэтому я стояла и ждала помощи от Безликого.
Он уехал. Я ошарашенно проводила лошадь взглядом и вздохнула.
Пришлось идти по дну оврага туда, где склон был не слишком крутым. Здоровой рукой я крепко прижимала к себе девочку, а той, что недавно была втоптана в землю тяжелым сапогом разгневанной соседки, цеплялась за траву.
Выбралась. Последние силы оставила в овраге, но умирающая Христина не давала мне расслабиться.
Я остановилась в нескольких шагах от места, где скрывалась, пока Безликие вершили суд над людьми.
Глаза в землю. Поднять голову не могла: не хватало смелости. Что там сейчас, на месте Костиндора? Разруха. Хаос. Пожары.
Я чуяла дым. Слышала, как хрустят бревна в огне. Горели не все постройки – иначе дыма было бы куда больше, но кто-то точно остался без дома и сараев.
