Цельное чувство. Собрание стихотворений - страница 20



Вянущих чайных роз,
Тех роз, которые кто-то принес
И случайно забыл на столе.
И смятые чайные розы лежат,
И какой-то теплый струят аромат
В усталой и алой мгле.

IV

Посв. М. А. Беневской

Ты радость вешняя, ты цвет и прелесть мира,
О, неужели ты грустна, больна,
И неуютна и тесна твоя квартира,
И вкруг тебя холодная страна!
Судьбы тяжелые, уверенные цепы,
Чтоб вымолоть для жизни нам зерна,
Бьют по цветам и по колосьям слепо,
Как будто радость васильков нам не нужна.

V

Смотрю в туманный день осенний
Сквозь веток черный переплет
На верный зову опасений
Птиц передзимний перелет.
Летят, летят, за стаей стая…
О, если бы могла велеть
Мне сила мудрая, простая —
Куда лететь, чего хотеть?!

VI

В утро туманное и раннее,
На сером и сыром вокзале,
В тягучей скуке расставания
В холодной мгле, в унылом зале,
Перед разлукой без свидания
Слова прощенья и прощания
Вы сухо, как урок, сказали.
«Ведь это и мое желание,
И ведь иначе не могли Вы».
О странной тайне неслияния
Я думал хмуро и лениво;
Не Вас я слушал (знал всё ранее),
Но где-то болью расставания
Свистящие локомотивы!

VII

Посв. В. М. Рудневой

Не связанный в жизни ничем,
Живу я так скучно:
Равно благосклонный ко всем,
Ко всем равнодушный!
Иду отделен от людей
Дорогой особой:
Мне чужды они со своей
Любовью и злобой.
С одним я народом скорблю
(С ним связан я кровью);
Другой безнадежно люблю
Ненужной любовью.
И медленно вянет душа
И чахнет искусство.
И трудно мне жить, не спеша,
Без цельного чувства.

VIII

В летние ночи плохо спится,
Темно и смутно мне в постели,
Я жду, чтоб утром птицы, птицы
В саду запели, засвистели.
Как лодку ветерок попутный,
Меня повлекши, заструится
Сон, и я буду слышать смутно,
Как нежно-остро свищут птицы.

IX

Мало творческой боли,
Мало было труда,
Мало страсти и воли
И на «нет» и на «да».
И теперь, вспоминая
Лет бесцветную нить,
Проклинаю и знаю:
Надо всё изменить.
Нужны новые силы
И в добре и во зле,
Но унылый, бескрылый
Дух мой никнет к земле.
Ищет твердой опоры,
Ищет темной норы,
Ищет мрака, в который
Заползти до поры.
Чтобы жить, чтобы плакать,
Чтоб иметь свой ночлег
И в осеннюю слякоть,
И в слепительный снег.
И молиться, не веря,
И о чем-то просить,
Душу робкого зверя
Пожалеть, полечить…

X

Выше пышных курений, курений заката,
В высоте еле зримой, неисследимой
Еле зримые, нежные дымы!
Я едва вспоминаю о том, что когда-то
Вы мною были любимы…

XI

Хрустальная музыка чеховских слов,
Словно с родины зов, словно дальний зов.
Я хотел бы вернуться, о, Боже мой,
Я хотел бы еще вернуться домой!
И увидеть московский монастырь,
Где схоронен он… и поля… и ширь…

XII

Как исследил сердца людские
Ты, нежный, тихий человек,
Всепроникавшим взором Вия,
Не подымая грустных век?

XIII

О, неуимчивое сердце,
Стучишь-стучишь, стучишь-стучишь
В грудь, в глухо запертую дверцу!
Но отзвучишь… Но замолчишь…

XIV

Далёко, одна на кладбище, лежишь ты,
и я на кладбище том не был.
Далёко, одна… Над могилой синеет неяркое, русское небо.
Далёко! И если судьба не захочет, я там никогда и не буду,
И что-то мне шепчет, что я там не буду,
и, может быть, в жизни тебя позабуду.
Есть странная, страшная сила, забвенье – та сила.
Я знаю: быть может, и ты меня тоже забыла.
Ведь если надрежем мы дерево, новые соки его заживляют,
кора зарастает бесследно.
Что было бы с бедной душою без силы целебной,
без силы победной!
Но мнится мне, ты пред концом, с другими,
с друзьями, с родными,
Средь слез расставания вспомнила старое,
старое, полузабытое имя,
Шепнула его и вздохнула с любовью,