– А ты откуда здесь? – живо спросила она, ещё чувствуя возбуждение после свидания с Ланским.
– У Вяземских был. В кои-то веки еду домой с выигрышем, – довольно улыбнулся Полетика, похлопывая по карману. – Они нас, кстати, ждут послезавтра вечером на бал.
Идалия уже об этом знала. Коляска покатила на Садовую, где супруг снимал квартиру. Когда они поженились, Идалия поставила условие, что в казарме жить не будет – казённая квартира слишком мала для приёмов многочисленных гостей и осуществления честолюбивых планов. А планы у неё были грандиозные – стать первой красавицей Петербурга. Для этого у Идалии были все данные. Медный, выгодно отливающий тёмным золотом цвет волос, голубые, с длинными ресницами, выразительные глаза, вздёрнутый носик, придающий даже в тридцатилетнем возрасте её лицу чуть детское выражение, – всё это вкупе свело с ума не одного офицера кавалергардского полка. Идалия упивалась постоянным, несомненным успехом. И это после многих лет внутреннего унижения в детском возрасте.
Она не любила вспоминать детство, но знала, что злые языки иногда шептались у неё за спиной о её незаконнорожденном происхождении. Отец Григорий Александрович Строганов принял её в свою семью только как воспитанницу. Имя Идалия де Обертей она получила от жены графа. Но только имя. Права называть женщину матерью она тоже не получила. Поговаривали, что графиня была вовсе бездетной, а Идалию Строганов прижил от одной француженки – гризетки или модистки. Идалия не хотела об этом слышать, но в душе иногда чувствовала ту лёгкость и весёлость нрава, которую подмечала только у француженок.
За внешним благополучием в семье Строгановых никто и не видел томящуюся душу хорошенькой девочки, растущей со своими старшими братьями, но называющей отца – господин граф. Кто мог понять, почему избалованная девочка вдруг разбивает дорогую фарфоровую куклу, только что привезённую из Парижа? Всё объяснялось очень просто – кукла говорила слово maman, которое было недоступно Идалии.
Не ощутив родительской любви, она и во взрослом возрасте стала бояться привязываться к своим детям. Поэтому смерть трёхлетней дочки, а потом и годовалого сына от холеры не поразили её так сильно, как мужа. И оставшаяся в живых пятилетняя Лизочка стала любимицей отца, который с удовольствием посвящал ей свободное время, в отличие от матери, занятой только собой.
Танцы на балах до утра, катание на санях до глубокой ночи, бесконечные походы по модисткам, заказы и покупки на огромные суммы. Александр Михайлович беспрекословно платил по счетам жены, но чаще это делали любовники. Когда любовник попадался небогатый, как Ланской, Полетика прибегала к помощи отца. И чем больше было поклонников, тем осмотрительнее приходилось себя вести, чтобы не опорочить своё имя, иначе женщине с подмоченной репутацией не помог бы и богатый вельможа-отец.
Однако вся эта светская жизнь была бы пресной для беспокойного ума Идалии и её горячего южного темперамента, если бы не освоенное искусство плетения интриг. Кружить головы чужим кавалерам, ссорить подруг, доводить до дуэли разъярённых ревностью поклонников, а потом недоумённо хлопать глазами в ответ на негодующие взоры друзей – вот истинное наслаждение для "Мадам Интриги", как успели прозвать Идалию в свете.
Странно, что все сплетни злопыхателей Идалии прошли мимо ушей Петра Ланского. Она никак не ожидала, что этот молчаливый любовник так сильно к ней привяжется. Уже давно приходило желание разорвать затянувшиеся отношения, но было что-то в любви Ланского такое, чего до этого она никогда не видела от других поклонников. Впервые в жизни ею любовались как будто изнутри, а не только снаружи. Ланской считал её хорошей матерью, доброй и заботливой. Она понимала, что это неправда, но разочаровывать любовника не хотелось, и при нём Лизочке доставалась порция ласки и от матери. Пётр стал не просто любовником, а ещё и другом, с которым хотелось быть чуть лучше, чем она была на самом деле.
